Вот эту-то книгу, на отсутствие которой так часто жалуется молодежь, мы и попробовали теперь написать.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Какую цель мы должны себе поставить
Хотя наши учебные программы совершенно игнорируют волю ребенка и юноши, каждый из нас все-таки чувствует, что все значение человека — в его энергии, что человек со слабой волей ни на что не годен и вся цена ему грош. А так как в то же время мы знаем, что сила нашей воли может быть приблизительно измерена интенсивностью нашего труда, то и не стесняемся в выборе средств, чтобы поднять себе цену с этой стороны. Мы преувеличиваем количество труда, который мы несем. Нам ничего не стоит уверить человека, что мы подымаемся в четыре часа утра: мы ведь знаем, что никто не придет проверять наши россказни. А попробуйте зайти к такому мученику труда часов в восемь: вы застанете его в постели, и если вы не поленитесь повторить ваш опыт несколько раз, то без труда убедитесь, что по какому-то странному стечению обстоятельств каждый из ваших редких визитов непременно совпадет с какой-нибудь несчастной случайностью: всякий раз вы узнаете, что приятель ваш был накануне в театре или на вечеринке, чем только объясняется, что он не поднялся с петухами и не сидит за работой. А тем временем этот труженик, этот добровольный каторжник проваливается на экзаменах.
Нет другой темы, по поводу которой была бы так сильно распространена ложь между учащейся молодежью.
Мало того, нет молодого человека, который не лгал бы себе самому, не создавал бы грандиозных иллюзий на счет количества своего труда и своей способности к усилию. Но что же такое вся эта ложь, как не косвенное признание той великой истины, что все значение человека — в его энергии?
Всякое сомнение со стороны окружающих в силе нашего характера жестоко нас оскорбляет.
А оспаривать нашу способность к труду — не значит ли это обвинять нас в слабости, в малодушии? Считать нас неспособными к тому постоянству усилия, без которого человек должен отказаться от всякой надежды возвыситься над умственным убожеством большинства людей, наводняющих так называемые свободные профессии, — не значит ли это поставить нас в ряды безнадежной посредственности?
Эта невольная дань уважения, воздаваемая труду молодежью, доказывает только, что в учащемся юношестве живет желание быть энергичным. И книга наша есть ничего больше, как разбор тех способов и средств, к каким должен прибегать молодой человек с неустановившимися наклонностями. если он хочет, чтобы простое желание трудиться окрепло в нем и выросло сначала до степени твердой, горячей и ПРОЧНОЙ решимости, а под конец обратилось бы в несокрушимую привычку — вторую натуру.
Но прежде всего: умственный труд бывает двоякого рода. Он состоит или в изучении готового материала — явлений природы, произведений чужого ума, или же в личном, самостоятельном творчестве. В основе творческого труда лежит изучение: он совмещает в себе все виды интеллектуальных усилий. В первом случае орудием труда будет внимание в собственном смысле, во втором — размышление или самососредоточение. Но и в том, и в другом случае суть дела сводится все-таки ко вниманию. Итак, трудиться — значит напрягать внимание. К несчастью, внимание не принадлежит к числу состояний устойчивых, длящихся, неподвижных. Его нельзя сравнить с туго натянутым луком, где напряжение непрерывно. Оно состоит скорее из целого ряда повторяющихся усилий, из отдельных моментов более или менее сильного напряжения, с большей или меньшей скоростью следующих один за другим. Когда напряженное, энергичное внимание сделалось для нас привычным, эти усилия так близко следуют одно за другим, что дают нам иллюзию непрерывности, и эта кажущаяся непрерывность может длиться по нескольку часов ежедневно.