— А как насчет содержания? — спросил он.
— Все будет зависеть от степени вашей откровенности. Я буду задавать вам вопросы и по вашим ответам строить книгу.
— Первый вопрос?
— Как вам удалось за три месяца войны пройти путь от младшего лейтенанта до капитана? Каждый месяц по очередному званию. Вы очень умный или очень храбрый?
— Я хитрый, — ответил генерал. — Я уже тогда умел пользоваться информацией. Информация дает возможность принимать единственно верное решение в соответствующей ситуации. А за храбрость дают ордена, а не звания.
Я достала магнитофон, но генерал уже переменил тему:
— Вы сказали, что у вас нет связей в кино. Почему? Ведь вы проходили стажировку или, как у вас говорят, практику на киностудии, телевидении, в киноиздательстве. Почему вы не произвели впечатления, не понравились, не доказали, что вы — замечательный работник, чтобы издательство умоляло вас прийти работать к ним после окончания института?
— В издательстве не было свободных мест.
— Свободных мест почти всегда нет, но всегда есть плохие работники, от которых освобождаются и на их место берут хороших. Брагину же взяли, а у нее ведь тоже не было родственных или, как вы выражаетесь, корпоративных связей.
Я позвонила ему вчера вечером. От кого же он успел все про меня узнать? От напряжения и от того, что мне пришлось встать в пять утра, я вдруг устала, мне требовалась передышка, чтобы понять, чего от меня хотят или вообще уже ничего не хотят. И еще мне очень хотелось курить, хотя я понимала, что, если закурю, произведу еще более невыгодное впечатление. Ну и черт с ним, проиграла так проиграла!
— Можно мне закурить?
— Разумеется.
Я достала сигареты «Пегас», одни из самых дешевых, их курили студенты и работяги. Как всегда, в сумке не находились спички.
— Не хотите ли «Мальборо»? — спросил генерал.
— Хочу.
Генерал протянул мне пачку «Мальборо», щелкнул зажигалкой и закурил сам. Некоторое время мы курили молча.
— Так почему взяли Брагину, а не вас?
Ну, если ты так хочешь знать истину, ты ее узнаешь.
— Потому что Брагина спала с главным редактором, а я отказалась.
— Почему? Он что, старый и очень противный?
— И не старый, и совсем не противный, просто я не хотела получать место таким способом.
— Чтобы доказать, что вы хороший работник, надо получить место; чтобы получить место, надо иметь связи; чтобы иметь связи, надо вступить в связь с начальником. Брагина поступила разумно.
— Это неизбежно?
— Да. В подобные ситуации женщины попадают уже несколько столетий, значит, это реальность, а с реальностью надо считаться.
— Если у вас есть дочь, то ей повезло. Вы, вероятно, вовремя ей все разъяснили про жизнь.
— Никогда не иронизируйте над стариками. Старики не любят иронии и не прощают ее, потому что чаще всего не понимают. И у меня нет дочери. Она погибла в автокатастрофе вместе с моей женой.
— Простите!
— Насколько я понимаю, вы придерживаетесь христианских заповедей и простили свою подругу, которая увела вашего Хренова, очень запоминающаяся фамилия.
— Я не простила. Еще не вечер.
— Значит, вы планируете вернуть своего Хренова? Но ведь это аморально — уводить мужа из семьи.
— Она тоже поступила аморально.
— Значит, вы на аморальность готовы ответить аморальностью? У вас нет принципов?
— A у вас есть принципы? И какие они?
— У меня нет принципов. У меня есть обязанности, на которые я согласился и которым следую. В остальном я поступаю по необходимости. Но никогда не задавайте людям вопросы об их принципах вообще. Вам ответят неполно и не очень откровенно. Вопрос может быть только конкретным, тогда вы получите конкретный ответ.
— Тогда у меня к вам конкретный вопрос. От кого вы все про меня узнали?
— Один мой знакомый оказался на вечеринке у Брагиной. Там вспоминали вас.