Унтер-офицер Якоб Тесен познакомился с девушкой в феврале. С тех пор прошло почти два месяца. Встреча эта произошла после несчастного случая с ним. Якоба отпустили из госпиталя с еще не совсем зажившей раной на ноге, уступив его настойчивым просьбам. Ему же очень не хотелось пропускать последние дни учебы, а главное — выпускные экзамены в школе унтер-офицеров. Экзамены он выдержал хорошо. А это кое-что да значило, если учесть, что он пролежал четыре недели в госпитале, вместо того чтобы сидеть в аудитории или присутствовать на практических занятиях на местности.
Когда экзамены были сданы и Якоб получил унтер-офицерское звание, его вызвал к себе главный врач школы.
— Товарищ унтер-офицер, — начал он, — ваш патриотизм и служебное рвение заслуживают всяческих похвал, однако я не могу направить вас в строевую часть. По состоянию здоровья вы сейчас не годны даже для несения внутренней службы. Поезжайте-ка лучше на несколько недель в дом отдыха, а там видно будет!
Дом отдыха располагался в лесистой местности на юго-западе республики. Здание его прилепилось к каменистой скале, словно желая спрятаться от зимней непогоды. Поблизости от него находилось еще несколько профсоюзных здравниц с широкими окнами и шиферными крышами, блестевшими на солнце от дождя. На самой вершине горы в разрывах серых облаков виднелись развалины старинного замка. Стоило Якобу высунуться из окна и посмотреть в ту сторону, как он мог увидеть причудливые зубцы каменных стен, за которыми высилась массивная башня.
«Вот бы подняться туда без помощи палки, — подумал в первый же день пребывания в доме отдыха Якоб. — И тогда считай, что мой отпуск кончился!»
В доме отдыха царила тишина. Он был почти пуст: немногочисленные отдыхающие рассредоточивались по его коридорам и этажам. С двумя из отдыхающих, своими соседями по столу, Якоб подружился. Один из них был старик с редкими седыми волосами, другой — молодой парень с гладким лицом и золотистым пушком на подбородке.
Якоб принял старика за майора из какого-нибудь штаба, а парня — за ефрейтора. Через несколько дней выяснилось, что Якоб ошибся: седовласый старик оказался обер-фельдфебелем из военного духового оркестра, где он играл на кларнете, а юнец — лейтенантом из органов военной юстиции. Оба они частенько приглашали Якоба поиграть с ними в скат. Раньше Якоб играл довольно редко: на стройке во время обеденного перерыва он чаще наблюдал за игрой товарищей из-за спины старшего брата Александра. Теперь же он играл сам, но играл неудачно. Две недели в доме отдыха пролетели незаметно.
«Только бы поскорее отсюда вырваться и взяться наконец за работу!» — мечтал Якоб.
Несколько раз он пытался подняться на гору, но каждый раз ему не удавалось осилить и половины пути до развалин замка.
С Грет он познакомился за несколько дней до отъезда. Однако, как бы там ни было, а Якоб с тех пор лишился сна и покоя.
Грет отдыхала по соседству в профсоюзном доме отдыха. На вид она была худенькая и, казалось, ничего особенного собой не представляла. У нее были черные жесткие волосы, живые карие глаза и маленький, усеянный веснушками нос.
«Червячок какой-то, — подумал про нее Якоб, оторвавшись на миг от игры в скат и посмотрев на девушку. — Где это видано: веснушки и темные волосы!»
Грет была не одна, она пришла с группой девушек одного с ней возраста. Подружки, коллеги или случайные знакомые. И стоило им только снять с себя мокрые от дождя куртки, как в доме отдыха сразу же почувствовалось радостное оживление.
Девушек окружили отдыхающие. Зазвучала музыка, послышался смех, начался оживленный разговор, кто-то даже запел. Тут уж и партнеры Якоба не смогли усидеть за столом.
Гарнизонный музыкант, мастер игры на кларнете, заметил, что когда-то он довольно сносно играл на аккордеоне. Было это сразу же после войны, он тогда устроился аккордеонистом в какую-то забегаловку или спекулянтское кафе. Услышав это, кто-то тотчас принес инструмент, и он заиграл на нем «Поедем со мной на Таити». Потом зазвучала песня о человеке, который обожал сосиски и салат.
Начальник дома отдыха, в обычное время педант с недовольным выражением лица, на этот раз решил показать себя с лучшей стороны: в виде исключения он разрешил продавать в буфете коньяк, правда, разбавленный горячей водой и подслащенный двумя кусочками сахара, что сходило ему с рук.