Пока мы проходили, директриса стояла у входа и лебезила перед усатым:
— Передайте нашу сердечную благодарность Её Высочеству! Она так добра и щедра! Скажите ей, что мы были безмерно счастливы получить приглашение выступить на празднике по случаю дня её рождения! А ещё…
— Вести себя тихо и незаметно! — вдруг рявкнул усач, перебивая её.
Мне кажется, что наша директриса немного утомила его своими разговорами.
Мы с девочками и так молчали, переполненные впечатлениями, а после этого рыка и вовсе онемели. Будто прикрываясь ими, мы прижимали к груди свои пачки, которые по приказу Майи Рудольфовны забрали с собой из экипажа и несли в руках. Усатый грозно осмотрел нашу сбившуюся в стайку, сломавшую ровный парный строй, группку в центре кричаще розовой комнаты и молча ушёл, аккуратно затворив за собой дверь в коридор.
Помещение оказалось смежным с двух сторон. Две боковые двери розовой комнаты были широко распахнуты.
Комната справа выглядела как роскошная гостиная. Там были канапе на высоких резных ножках из красного дерева, с красивой золотистой обивкой, мягкие, даже на вид, диваны, фигурные банкетки с разбросанными по ним круглыми подушечками, и столики разной формы и размеров — всё в одном стиле. Мне удалось лишь мельком заглянуть в эту золотую комнату до того, как директриса скомандовала приглушенным голосом:
— Девочки, быстренько переодевайтесь!
Было странно и неловко снимать с себя почти всю одежду в незнакомом месте, особенно учитывая, что двери с двух сторон выделенной нам комнаты были открыты.
Я быстро заглянула и в другую смежную комнату. Там тоже никого не было. Убранство помещения отличалось по цвету от розовой и золотой комнаты. Ковры на полу, обивка, портьеры, мебель — всё выдержано в бело-голубых тонах. А ещё, меня там поразило большое количество зеркал в полный рост, вставленных в изящные серебряные рамы и расположенных по всей комнате в самых разных местах. Их было почти так же много, как у нас в зале для занятий хореографией. Однако, у нас зеркала висели прямо на стене, вдоль которой шёл станок.
— Алекссссандра! — услышала я недовольное шипение директрисы. — Прекрати совать нос, куда не следует! Быстро переодевайся!
Я оглянулась. Девочки сбились в кучку в одном из углов розовой комнаты. Они лихорадочно стаскивали с себя форму, немилосердно толкая друг друга, и складывали её на банкетку у стены. Я поняла, что к ним мне уже не втиснуться, особенно, учитывая, что некоторые девочки уже начали надевать пачки. Поэтому я пристроилась в другом углу, наискосок. Я начала переодеваться в балетный наряд находясь как раз напротив голубой комнаты, стоя за большим розовым диваном.
Свою почти новую серую форму я аккуратно повесила на высокую боковую спинку дивана. Расправила белую пачку. Заплела тугую косу и начала закручивать её на голове тугим узлом. Я уже заканчивала убирать волосы, когда заметила, что дверь в комнату с зеркалами открылась и туда ввалилась шумная компания девушек, и принцесса Лола с ними.
— … если он очень-очень постарается! — обрывок фразы, с которой вошла Лола, завершился её весёлым смехом и согласным угодливым хихиканьем её подружек.
— Да, выбор у тебя просто огромный!
— Девочки, а какой андарский принц красавчик! Да?
— Говорят, у него дракон стального цвета, а чешуя сверкает на солнце, словно, серебряная!
— Я слышала, что и младший брат его такой же!
— У них весь королевский род в народе зовут Серебряным!
— Ха, а наш род зовут Золотым! — высокомерно заявила Лола.
— Ло, а наследник Вольдемар уже выбрал себе невесту? — спросила одна из девушек, самая высокая среди всех. — Ему уже в следующем году нужно жениться, а помолвки ещё не было.
— Даже не знаю, что ответить. Матушка ломает руки от беспокойства. Он каждую неделю говорит о другой драконице. Уже всех перебрал, — вздохнула принцесса.
Я критически взглянула на подружек Лолы. Не было ни одной настолько же стройной и изящной, как наши балерины. Зная предпочтения наследного принца, который неизменно выбирал в содержанки солистку балета, даже я в свои небольшие годы понимала, что эти девушки зря с такой надеждой сейчас смотрят на Лолу — её брат не выберет никого из них.
— Говорят, его новая содержанка, эта институтка Элеонора, всего два месяца во дворце, а уже совсем нашему дорогому принцу мозги запудрила, — вступила в разговор ещё одна девушка.
— Да, девочки, она — препротивная девица! Маменька уже несколько раз призывала её к скромности и порядку, дважды даже наказывала.