На этом фоне факт того, что Альбус предатель, уже удивительным не был. Правда, судя по воспоминаниям, выходило, что директор предал всех, чтобы служить Волдеморту… Вот это уже находилось вне понимания декана факультета Рейвенкло. А Гарри в свою очередь попросил разрешения, чтобы посмотреть на столы факультетов на своем четвертом курсе.
— Перкс и Турпин на четвертом курсе не было, — заключил мальчик, вынырнув из артефакта. — Значит, их убили.
— Они могли перевестись в другую школу, — заметил профессор, понимая, что несет чушь. Понимал это, как оказалось, и мистер Поттер.
— Сами-то верите, профессор? — немного насмешливо поинтересовался Гарри. — Ладно, а теперь что?
— Если вы хотите максимально защитить мисс Грейнджер, — проговорил Филиус. — То можете заключить с ней помолвку, это уравняет ее статус с вашим, и тогда ее не будут считать «грязнокровкой».
Зачем он это сказал, профессор Флитвик не мог бы объяснить, впрочем, одна причина имелась — магическая помолвка не позволит Поттеру оставить Грейнджер, давая шанс всему Хогвартсу, потому что мальчик был бойцом, а учитывая воспоминания и готовность мистера Поттера, дело могло закончиться очень плохо. А вот «очень плохо» Филиус не хотел, жизнь ему, несмотря ни на что, нравилась.
***
Очнувшийся Северус Снейп пугался своего тела и голоса, при этом узнав Альбуса Дамблдора, но не узнавал больше никого. Очень просил позвать маму, потому что ему страшно. Попытавшийся прочитать зельевара, директор понял, что детский выброс стер личность декана факультета Слизерин примерно до десяти-одиннадцатилетнего возраста. Иногда мужчина принимался звать мисс Эванс, что выглядело очень страшным. Обнаружив метку на своей руке, Северус впал в паническое состояние, по причине «мама меня убьет». Осознав, что зельевара у него нет, Дамблдор впал в ярость, но сумел взять себя в руки, отправив бывшего уже зельевара в Мунго. Надежда на восстановление, впрочем, была призрачной.
На первый взгляд с Минервой МакГонагалл все было в порядке, кроме головных болей, но Поппи заявила, что это в порядке вещей, поэтому Альбус пожелал своей заместительнице выздоровления, выйдя затем из Больничного Крыла. Все больше Дамблдор убеждался в том, что во всех бедах виновата именно Шляпа, отчего желание спалить ее Адским пламенем только росло, особенно если учесть, что водворить древний артефакт на место все-таки удалось. Продиагностировать Поттера удалось, при этом, судя по результатам, мальчик остался жив только потому, что его организму как-то удалось забрать все силы у развеявшегося затем крестража.
— Августа может потребовать преференций, — задумчиво проговорил Дамблдор, войдя в свой кабинет. — Значит… значит… хм… надо подумать…
— Курлык, — заметил феникс. Означало ли это курлыканье что-то осознанное или нет, Альбус не задумывался, у него сейчас была проблема посложнее.
— Гарри у нас тогда будет запасным Темным Лордом, — решил Альбус. — Детство у него было как раз таким, чтобы всех возненавидеть, на втором курсе познакомим с василиском, на третьем… На третьем надо будет его противопоставить Герою, но сначала…
— Что вы задумали? — равнодушно поинтересовался портрет Блэка.
— Объявлю-ка я Поттера фальшивым героем… — чем больше Дамблдор обдумывал эту мысль, тем больше она ему нравилась. — Но не сейчас, а на каникулах. Может быть, даже на летних…
— Вам Хогвартс не позволит, — сообщил директору то, что тот и так знал — пока существуют контракты, умирать могут только магглорожденные, ибо они учились на правах слушателей — без контрактов и защиты, вот в отношении Поттера такое не работало, ибо Джеймс подсуетился, не иначе, как надоумил кто. Поэтому пока он лично отвечал за жизнь мальчика.
— Значит, разорву контракт, — хмыкнул Дамблдор, — это несложно.
— Ну-ну, — знал, насколько «несложно» разорвать контракты гарантии убежища, в прошлом директор Блэк.