– Михель, я тебе сочувствую, но чего ты хочешь от меня?
– Вы знаете из-за чего я получил такое расстройство в личной жизни? Я пытался удержать его от игры в кости. Но хозяин уже отнял и употребил мою, ранее подаренную вашей щедростью, флягу с грибной водкой, а потому стал несносен! Он проиграл все деньги в кошеле и поставил на кон Маршелло, моего верного и заслуженного мула.
– Он проигрался?
– Увы! Как обычно! Когда я стал взывать к его дворянскому званию, говорить, что недостойно играть с прохвостами, он высек меня голенищем своего сапога! И выгнал, не заплатив положенного! Потому как я остался одинокий и неприкаянный, но имея от вашей щедрости роскошные дварфийские одежды, то после перешития их на мою фигуру, могу иметь полную надежду вернуться во дворец барона фон Дрезнера и связаться законными узами брака с камеристкой Аделоидой. А для того, чтобы достичь того благостного места, прошу продать мне Шкафчика, вашего трофейного мула. Вот! Это предлагаю вам в оплату, с надеждой, что вы не откажете в моей просьбе.
На стол легли несколько звеньев от массивной золотой цепи. Цена на первый взгляд вроде достаточная, но… Тут в мой разум втёрлась речь Пузика:
– Компаньон… Начальник! Зачем тебе то мерзкое животное? Ведь у тебя есть такой замечательный я! Командир! У этой цепочки имеется ряд неоспоримых достоинств. И главное из них – она вкусная и полезная. Давай поменяемся, пока этот дурень не передумал и не съел её сам.
– Хм… Компаньон, люди не едят золотых цепочек.
– Что же делать? Ладно! Она не пропадёт! Я съем её сам!
Хвост Пузика вытянулся, жало подцепило крайнее звено, и цепочка уверено поползла по столу в направлении наглого дракончика.
Глядя на это безобразие, Михель сделал вывод:
– Так мы договорились?
– Да! Забирай мула.
– Вместе с седлом и прочей упряжью?
– Вместе. Зачем они мне без мула?
– Премного благодарен, господин ле Гур.
Тут глаза бывшего слуги округлились, он увидел, как язык дракончика облизывает цепь, а зубы пробуют разгрызть лакомое звено. И всё это на фоне счастливого хриплого мурлыкания.
Следующий час я посвятил освежению запомненных заклинаний и просмотру найденной в сундуке книги отца. Так заведено – волшебник должен спать восемь часов в день без перерыва, а затем тратить час на чтение Книги Заклинаний. После того, я вышел во двор и стал готовиться к отъезду.
Как раз в тот момент из сенного сарая выбрался Мартин. Что сказать? В замке графа я встречал нежить более симпатичного вида. Говорю же, грибную дварфийскую водку пьют только самоубийцы. Пусть в этот конкретный раз данный индивидуум выжил, но его похмелье хуже смерти. Во всяком случае, смерть значительно гуманнее.
– Ашер! Всё пропало! Я выгнал своего слугу, подарил его мула проходимцам и в довершение всего вновь оказался на мели. Во рту у меня рассадник мерзости и пакости. Взор мутен, руки дрожат, – тут был сделан неожиданный вывод. – И виноват во всём ты! Зачем вчера дал мне денег? Теперь ты обязан убить меня! Или похмелить!
Мостовой тролль
На берегу, недалеко от моста без среднего пролёта, стоит мрачный воин и с тоской смотрит на бурные воды реки. Слишком старый, чтобы быть оруженосцем, да и отсутствие гербов с прочими атрибутами дворянства намекает на воителя из простолюдинов. Хотя приличный доспех, показывает его нерядовой статус. Рядом стоят два лучника с натянутыми луками и тоже разглядывают реку. В стороне, на обочине дороги слуга присматривает за тремя лошадями под седлом и двумя вьючными мулами. Ещё одна верховая лошадь, уже освобождённая от седла и уздечки, дохлой валяется у дороги. А в тени дерева лежит труп в латных доспехах, смятых страшным ударом по плечу.