О, как сбежит по Скалам
Гнев воды, Гнев камней
Мало крови, мало
Повелитель
Так беги; беги, наш Гнев!
Породи своей тропой
Путь Смерти пожеланной
Путь Смерти молодой!
За его спиной стоят
Воины каменны
Так беги, беги, наш Гнев
Покуда живы, покуда живы!
Я бегу с тобой, мой Гнев
Встану за твоей спиной
Нас много здесь, мы с тобой
А они внизу одни{?}[моё скромное творчество]
Дик начал петь на надорском. Потому что он знал слова. Потому что он знал эту историю. Знал, как рождается Горный Зверь. Сель. Гнев воды, Гнев камней. Многие называли это местью Лита.
Да вот только Лита никакого и в помине не было. Это камень гневается. Камень и вода.
Два незнакомых языка встретились между собой, переплелись в одной песне. Никто не уступал друг другу первенство, никто не пытался превзойти другого. Рокэ пел, Ричард пел, и разные слова с одним и тем же смыслом говорили одно и то же. Они понимали это. Понимали, что они поют. Даже если Рокэ не знал бакранский, даже если уверял, что его познания в этом языке завяли после тридцати слов, даже если не знал надорский — он понимал. Понимал, о чём он поёт. Не мог не понимать.
Песня, тяжёлая, гневная и восторженная, голоса вступали в резонанс, звуки отражались от скал и возвращались обратно. Казалось, будто бы вместе с ними поют ещё сотни, будто бы их тут не двое, а много, много больше. И камни урчат, отбивают ритм копытами лошадей, захлёбываются в своём восторге и шатаются, шатаются, стараясь покинуть своё место, стараясь упасть и стать единым целым с тысячей таких же, упасть, чтобы вода, ослеплённая гневом, несла их вперёд и вперёд, дальше и дальше в смертельном танце ярости.
Камни были в ярости. Камни хотели мести. Ричард Окделл, Повелитель своей стихии, пел вместе с ней, восторгался вместе с ней и хотел крови вместе с ней.
Пусть прольётся кровь. Пусть исполнится то, что предсказано. Пусть свершится чья-нибудь воля. Будущее зашуршало подолом, кокетливо прикрыло лицо ажурным, абсолютно пошлым веером, и Дик увидел. Он понял, что может видеть. И перед его взором предстал Зверь. И перед его взором предстал Гнев. И перед его взором предстала Тень Будущего.
Бег. Шумное дыхание, привкус страха на языке. Гневный крик. Выстрел и падение. Всё происходит буквально за секунды. Всё происходит слишком быстро. Выстрел в спину. Падение. Выстрел. Короткий, похожий на вскрик выдох. Падение. Выстрел. Короткий вскрик, похожий на выдох. Гнев. Обида. Страх. Раскаяние. Падение.
И Смерть. [Дикон услышал смех, мягкий и лёгкий, как кошачьи шаги.] Впрочем, Смерть ли?
Мир может кардинально измениться всего за одну ночь. Даже не так. Мир может кардинально изменится всего за несколько секунд. Смерть никогда не подходит так близко, не показывает себя так очевидно. Она либо забирает жизнь сразу, либо ждёт время своей жатвы. Но время ещё не пришло. Не сейчас. Дикон знал это.
…тогда что это?
***
Дикон был из числа тех, кто обучал других лазить по горам. Вспоминая о том, что он герцог, юноша и вообще хороший парень, многие упускали, что он, вообще-то, Повелитель Скал. Он был в своей родной стихии. Дик не только виртуозно лазил по этим самым скалам, но и отлично умел в них прятаться. Быть незаметным. Уроки родных, пожалуй, не прошли даром. Два месяца — достаточный срок, чтобы обновить свои умения. Чтобы нож также удобно ложился в руку, готовый убивать, чтобы глаза снова видели, куда можно спрятаться, чтобы тело заново вспомнило, что оно умеет.
Дикон с уверенностью мог сказать, что в горах и с кинжалом в руке, используя привычные методы «подкрался и ударил», у Дика были все шансы одолеть самого Ворона. Рассказать кому-то — не поверят. Хотя Дик проверял. Эр, поняв, что у Дика целая гора (каламбур) преимуществ, сделал ставку на голую силу. Дикон, конечно, совсем дохляком не был, но где «сопливый шестнадцатилетний малец» и где «Страшный и Ужасный Рокэ Алва». И тут выяснилось, что эр Рокэ может быть не только вёртким и безумным в своём кэналлийском стиле, но и сильным до одури. Дик тоже был не промах, вертелся в руках, как ужик, но у эра хватка была стальная и методы воспитания подразумевали отсутствие стыда и совести. Чем Рокэ и воспользовался, собственно, просто-напросто придавив Дика, как какого-нибудь котёнка.
Урок по выживанию в горах номер один от Рокэ Алвы: у противника могут быть преимущества. Например, они вполне могут задавить авторитетом.
Урок по выживанию в горах номер два от Рокэ Алвы: «Вы, Дикон, и без всяких уроков приспособлены выживать в горах, так что не пропадёте. А теперь смирно, корнет, у нас тренировка со шпагой!»
Вот последнее вообще лишнее было, честно.
Появление Коннера ознаменовало конец сидения на ведре со змеями. Рокэ прекратил крутить всем нервы предстоящим боем и в тот же вечер, когда появился Клаус, собрал всех, кого гонял по скалам. Дик тоже присутствовал.
— Начинать нам и начинать сегодня, — Алва, как всегда, был предельно краток. — Пойдём двумя отрядами: первый веду я, второй — полковник Бадильо. Наше дело — перерезать тех, кто караулит камни для сброса. Вряд ли там держат больше чем по двадцать-тридцать человек с каждой стороны ущелья, так что управимся. Потом займемся верхними пушками. Всё. Те, кому снились дурные сны, могут не идти.
Сны Дику не снились с того самого момента, как он увидел Тень Будущего. Но его это ни капли не беспокоило. Ни это, ни предстоящее сражение. В Надоре приходилось сражаться с разбойниками в их логовах, когда собирались деревенскими отрядами. Те логова, конечно, не целая крепость, но горный разбойник — везде горный разбойник.
Никто не был против вступления Дика в отряд. Впрочем, даже если бы были, Ворон его не остановил.
***
Перед боем всё тело, как всегда, охватил охотничий азарт. Догнать. Победить. Убить. Впрочем, стандартным этот бой для Дика назвать было нельзя. Даже если он и ходил с отрядами на разбойников, ещё никогда они не штурмовали целую крепость, полную разбойников. Дикон чувствовал себя псом, учуявшим добычу. Вот она. Впереди.
Камень под рукой был шершавый и тёплый, цепляться за него было легко. Дикон лез наверх споро, тело само знало, что ему надо делать. С Рокэ они лезли почти на одном уровне. Алва сначала бросил на Ричарда странный взгляд, синие глаза сверкнули, приглушённые темнотой. Но потом Рокэ мотнул головой, дескать, вперёд, и Дикон перестал себя сдерживать. Родная стихия ластилась к рукам, как большая и ласковая кошка, камни словно просились стать опорой для ног. Его спутники лезли также тихо и быстро, два месяца тренировок не могли не пройти и не прошли даром. Камни, казалось, приветствовали Повелителя радостным смехом, родным и близким.
Дик улыбнулся, широко и счастливо. Впрочем, сам он этого не заметил.
Глаза привыкли к темноте, стена закончилась. Руки зацепились за уступ, Дикон подтянулся и практически бесшумно перекатился. Дикон забрался первым. Им не повезло. В десяток бье от них был пост с камнями, часовых которого они должны были перерезать. Или повезло, как посмотреть. Дикон не стал ждать. Человек пять, из-за эффекта неожиданности он успеет перерезать глотки двоим, а если повезёт, так вообще троим. Достаточно времени, чтобы подтянулись остальные.
Дик не медлил ни секунды. Вытащив кинжал, он тихо подкрался к посту. Лезвие легко порезало горло, первый из седунов умер быстро, захлёбываясь в собственной крови. Второму, который повернулся к нему, Дик вспорол брюхо от пупа и до плеча. Кинжал вошёл глубоко, шансов выжить у бириссца не было. Только если с вмешательством самого Леворукого. Оставшиеся, опомнившись, успели выхватить оружие, но и для них было поздно. Один из клинков споро зазвенел о чужой, Дикон, не став рассматривать, кто помог ему сейчас, порезал горло и третьему. За его спиной ребята прикончили оставшихся.
За несколько минут была обезврежена одна из целей. Осталось ещё пять-шесть, если Дик правильно помнит. Эр подал знак, все двинулись к следующему посту. Действовать надо было тихо и незаметно, но и скорости нельзя было забывать.