Следующие три дня прошли в непрерывной беготне и подготовке к грядущему штурму. Несмотря на пытки, больше никаких имён оставшийся в живых изменник не назвал, и вопрос о дальнейшем расследовании заговора повис в воздухе. Да и теперь не до него было. Василиса вместе с парой советников и дружинников из ближнего круга целыми днями заседали в княжьих палатах, подсчитывали запасы и обсуждали грядущую битву. Прогнозы были неутешительны. Под стены Заруб-града пришло огромное войско, втрое больше, чем прошлый раз. Да, план захватчиков до конца не удался и Василиса осталась жива, но удастся ли удержать город без князя и с уполовиненным ближним кругом? Насчёт этого у многих были большие сомнения, которые они, хвала богам, пока что держали при себе. Только вот надолго ли?
На четвёртый день незадолго до восхода солнца начался штурм. Дарен стоял на стене чувствуя непривычную тяжесть щита на левой руке. Было не очень удобно, да и Сирина его биться со щитом особо не учила, но как иначе ты прикроешься от стрел?
Воспитанника ведьмы и ещё троих из младшей дружины поставили на второстепенный участок стены. Рядом с ними находился десяток городской стражи и вооруженный здоровенной палицей Никита одетый в толстую мохнатую шубу. Чуть поодаль стояли лучники. Кожемяка подмигнул Дарену, узнав его. Похоже, зла он не держал.
— Стрелы! — заорал вдруг десятник, и Дарен тут же присел и прикрылся щитом. Сделал всё так, как его учили все эти три дня.
В поверхность щита дважды тюкнуло. Дарен заметил, как в плечо присевшего рядом с ним стражника воткнулась стрела. Тот покачнулся, но Никита ухватил его своей огромной ручищей и подтянул к себе, прикрывая щитом.
— Сейчас они полезут. Отталкивайте лестницы. Не дайте им взойти на стену!– злобно прошипел десятник.
– Днооо!
До Дарена донёсся хриплый рык из сотен глоток. То был боевой клич виргов. Морские разбойники пошли в атаку. Сверху на них пускали стрелы, кидали камни и лили кипящее масло, но вирги упорно лезли вперёд. В пяти местах им удалось прислонить лестницы, три из них были успешно сброшены, но две устояли и на стенах началась злая сеча.
Дарен уклонился от удара воина в рогатом шлеме и вонзил ему меч в бок. Второго вирга со всей дури толкнул щитом в грудь и сбросил со стены. Обменялся парой быстрых ударов с третьим и почувствовал, как от потока воздуха шевельнулись волосы над правым ухом. Кто-то удачно пустил стрелу, да прямо в глаз виргу попал!
Один из младших дружинников и трое стражников уже лежали убитыми. Под ногами хлюпала кровь.
— Лестницу! — заорал Никита, вовсю размахивая палицей. Его оружие сеяло настоящее опустошение в рядах забравшихся на стену врагов. — Сбрось!
Горячка боя вынесла Дарена прямо к прислонённой к крепостной стене лестнице. Метко плюнув в глаз вскарабкавшемуся по ней виргу, воспитанник ведьмы от души пнул лестницу ногой. В удар вложил всю свою немалую силу, так что даже зубы лязгнули.
– Вааа! – заорал вирг, падая вниз вместе с лестницей.
Дальше началось сущее безумие. Оставшиеся на стене морские разбойники, поняв, что им теперь некуда деться, казалось, потеряли всякий страх и с яростью набросились на защитников. Погиб ещё один дружинный и двое стражников. Дарен же перепачкался в чужой крови и мозгах с головы до ног.
Внезапно со стороны стоянки виргов раздался глухой звук рога. К нему присоединился ещё один и ещё. Морские разбойники отступили от стен. Штурм не удался.
Дрожащей рукой Дарен убрал меч в ножны. Щит выпал из левой руки, а сам воспитанник ведьмы, перевесившись через стену, проблевался на наваленные внизу трупы своих и чужих.
— Ничего! – Никита похлопал его по плечу. – В первый раз бывает такое…ты сегодня славно сражался!
— Помыться бы…— утерев рот ладонью тоскливо произнёс Дарен.
***
Ближе к ночи его вызвали к Василисе. Княжна сидела за столом в своих покоях и задумчиво смотрела на исписанный непонятными закорючками пергамент.
— Садись, — она кивнула на стул.
Княжна выглядела усталой. Под глазами легли глубокие тени, а лоб прорезала вертикальная морщинка.
– Ты славно бился, — сказала она. -- Лучше многих.
Дарен смущённо промолчал.
– Ещё одного штурма нам не пережить. В строю осталась сотня стражников, полсотни ополчения, да два десятка дружинных. Возможно, в Башню придётся отступить, а что тогда с народом делать? Виргам их на расправу оставить? Не хватит в Башне на всех места! Да и запасов тут всего ничего…