Только сейчас он заметил на своей груди пять глубоких ран от когтей Урзука. Хвала лесным богам, кровь не текла ручьём, а лишь слабо сочилась. И было не больно. Почти.
— Фух, — к нему подошла Сирина. — Славная была битва!
– Спасибо, — тихо сказал Дарен. -- Как ты меня узнала…таким?
– Глаза твои. Они почти не изменились.
Рядом, в клубах зелёно-розового дыма, шумно опустилась ступа. Увидев Ярху вблизи, Дарен поразился изменениям в её внешности. Лоб прорезали глубокие морщины, снежно – белые волосы посерели, словно золой присыпанные. Да и сама лесная хозяйка выглядела такой усталой, словно всю ночь напролёт лес валила.
«Похоже, посох отбирает сил немерено, – подумал он»
– Ты ранен, – констатировала Сирина, глядя на его грудь.
– Ерунда.
– Кхе, кхм, тьфу, – закашлялась Ярха, разгоняя рукой дым. – Чагой-то ты такой серый и зубастый? Из козлиного копытца, небось, водицы испил?
«Тоже меня по глазам узнала? А копытце-то тут причём?!»
– Шшш! – внезапно шикнула Сирина и подняла руку. – Мы не одни!
Все замолчали. Лишь слышно было как шипит, поднимаясь вверх, болотная тина. Очень скоро холм снова превратится в остров и никто и не вспомнит, какая битва здесь разгорелась!
Обугленные мертвяки неспешно тонули в наступающем болоте. А по ним медленно ступал…
– И вышел конь бледный. И сидящему на нем дано взять мир с земли и чтобы убивали друг друга… – непонятно сказала Ярха.
Дарен покосился на неё. Порой лесная хозяйка говорила, как полуграмотная крестьянка, но иногда выдавала такое, что стоишь и думаешь, то ли ты дурак, то ли она дура. Но потом понимаешь, что дурак всё-таки ты.
Затем воспитанник ведьмы посмотрел на приближающегося всадника. Его конь когда-то возможно и был белым, но теперь, пожалуй, что «бледный» наиболее подходящее для него описание. Отчетливо различимые рёбра животного намекали, что не кормили его очень и очень давно. И в чём только жизнь держится?
«Да какая тут жизнь?! Он даже в топь не проваливается! Что за волшба такая чудная?!»
Одетый в балахон тёмного цвета, всадник сжимал в правой руке копье, переливающееся красными отблесками. Странно, но даже со своим улучшенным зрением Дарен как не пытался, но так и не смог разглядеть лицо незваного пришельца, скрытое под капюшоном.
Конь подошёл к холму, и всадник посмотрел на них снизу вверх. Повисло тягостное молчание. Дарен ощутил, что воздух словно загустел и сильно зачесались когти. Похоже, Сирина или Ярха начали творить серьёзную волшбу.
Они простояли так где-то с десяток ударов сердца пока, наконец, всадник не заговорил.
– Отдайте голову.
Голос его из-под капюшона прозвучал как-то…бесцветно? Дарен поморщился. Непонятно было, кто говорит, мужчина или женщина.
– Вот, значит, как Владыка? А где ты был, пока шла битва? – поинтересовалась Сирина. Она уже почти перевела дух и выглядела полностью собранной и готовой к новому бою.
– Отдайте.
Дарен увидел, как Сирина неторопливо отошла на несколько шагов вбок и сам сделал пять быстрых шагов в противоположную сторону.
«Расходимся, – подумал он. – Тогда болотник нас не накроет одним ударом.»
Посох в руках Ярхи загорелся ровным зелёным светом. Ещё немного и на всадника обрушится лавина огня.
– Ты бросил нас…– тихо сказала лесная хозяйка. – А сам издалека наблюдал, чем закончится битва. Нехорошо.
– Вы в сердце Болота!
– И что? Да на полдня пути не осталось никого живого. И мёртвого тоже! Все в битве полегли. Думаешь, я не чую? – Ярха усмехнулась. – Тебе некого призвать…Владыка.
– Здесь тебе не Лес! Отдай голову!
«И что они в неё все так вцепились? – подумал Дарен. – Отдали бы и дело с концом. Вон как человек переживает! Мучается. Ну, не совсем человек, конечно.»
– Голова Урзука – наш трофей по праву боя! – звонко крикнула Сирина. – А захочешь отобрать, то попробуй!
Дарен заметил, как клинок её двуручника замерцал голубым. Ему даже послышалось негромкое гудение, словно шмель жужжит. Похоже, в ближайшем будущем всадника ожидал не только шквал огня, но и бодрящий удар молнией.
– Подумай, Владыко, – тихо сказала Ярха. – Выстоишь ли против нас…троих? Хорошо подумай.
«Если как следует разбежаться и прыгнуть, то я его достану. Лишь бы получилось! А то в Болоте потону.»
Копьё в правой руке всадника дрогнуло. Едва заметно, но всё же! Всадник медленно повёл головой. Влево-вправо и обратно, словно запоминая всех стоящих на острове.