Увидев город, волк припустил со всех лап и за считанные мгновения донес Дарена до стен. Умный зверь остановился за два десятка шагов, так, чтобы не попасть под исходящий из сторожевых башен свет факелов.
Взметнув волну снега, рядом приземлилась сова. Шагнувшая из вихря снежинок Сирина на мгновение замерла и прищурилась.
– Ну здравствуй, Заруб-град, – тихо сказала она. – Давно не виделись.
Дарен промолчал. У Сирины было очень странное выражение лица. Какое-то задумчиво-тревожное, что ли?
Воительница обернулась к Волку и поклонилась. Низко-низко, так она никому в жизни не кланялась!
– Спасибо тебе, Серый. За всё. Прости, коли что не так вышло.
Могучий зверь подошёл поближе и положил ей лобастую голову на плечо. Она пощекотала его за ухом.
– Спасибо, Серый, – повторил вслед за воительницей Дарен и тоже поклонился.
Волк быстро взглянул на него желтыми глазами, глухо взрыкнул и исчез во мраке наступающей ночи.
Сирина долго стояла и глядела ему вслед. Дарен даже замерзать стал! Потом она посмотрела на воспитанника.
– Через стену сможешь перелезть? Незаметно.
Дарен усмехнулся. Дивьи его учили по отвесным скалам лазить! А тут дерево обычное. Да и скрыться от чужих взглядов особого труда не составит.
Углядев его усмешку, воительница одобрительно кивнула. Иного ответа она и не ожидала.
– Башню ту стена высокая окружает. Крестьяне говорили, её подгорники старому князю построили. Ещё до того как он с ними рассорился. Притаись где-нибудь у входных врат. Я тебе найду. Да только смотри, в городе никому на глаза не попадайся! Не нужны нам разговоры лишние.
– Хорошо, – Дарен бросил ещё один оценивающий взгляд на городскую стену. Конечно, повыше, чем частокол у избушки Ярхи. Раза эдак в два.
Вспомнив лесную хозяйку, Дарен посмурнел. Плохо-то как всё вышло…Вспорхнув крыльями, из-за его спины взлетела белая сова. Нужно было идти.
Несколько мгновений Дарен наблюдал за стенами. Не ходят ли по ним часовые? Не таятся ли в темноте лучники? Но всё было тихо. В проёмах окон сторожевых башен пару раз мелькнуло какое-то движение, но на стену никто так и не вышел. Да и немудрено. Ночь и холод на дворе собачий стоит!
В животе снова заурчало и Дарен поёжился. Оставалось лишь надеяться на то, что у князя найдётся чего-нибудь пожрать. Горячего.
«Угу. Князь тебя накормит, обогреет, в баньке попарит и спать уложит. На перине из пуха лебяжьего, – съехидничал внутренний голос.»
Дарен скривился и ринулся вперёд. В два прыжка покрыл расстояние, отделяющее его от городской стены и замер, буквально слившись с поверхностью.
Тихо. Никто не орёт во весь голос и не пускает стрелы.
Воспитанник ведьмы коснулся кончиками пальцев деревянной стены и сосредоточился. Дивьи научили его взбираться на отвесные скалы и таиться в камнях, Ярха же показала, как чувствовать текущую в деревьях жизнь и смерть. А что будет если соединить эти умения?
Как-то он рассказывал о своём желании Сирине, но она не заинтересовалась. Дивьи умения были ей чужды. Но Дарен не отступил и продолжал выдумывать что-то новое.
От кончиков его пальцев пробежали и исчезли в стене зелёные искорки. Готово! Дарен ловко пополз вверх по отвесной стене, словно паук по своей паутине.
Спустя пару ударов сердца он перемахнул городскую стену и мягко спрыгнул вниз. Заруб-град лежал перед ним!
«Что-то как-то не особо… – с некоторым сомнением произнёс внутренний голос.»
Десятки одноэтажных домов стояли буквально впритык друг другу. Тёмные улицы лишь кое-где освещались факелами проходящей стражи. Откуда-то издалека доносились чьи-то пьяные вопли и собачий лай.
Дарен метнулся вбок и осторожно выглянул из-за угла дома. Единственное, что привлекло его взгляд, была Башня. Матово-чёрная в лунном свете, она зловеще возвышалась над городом, глядя на него десятком желтых провалов-глаз.
«Похоже, печи внутри жгут. Тепло там сейчас, наверное, – с тоской подумал Дарен и подышал на озябшие руки».
Скрываясь во тьме, он принялся продвигаться к княжеской обители. Дважды его чуть не заметили. В первый раз, когда выйдя из-за угла он нос к носу столкнулся со стражниками. К счастью, воспитанник ведьмы успел среагировать первым, молниеносно отпрянул и «растворился» в стене деревянного дома, так как когда-то учили дивьи.