– Ты прямо как Робин Гуд! – воскликнула Андрэ. Арион улыбнулся и потрепал её по голове, совсем как отец. От этого у неё на душе стало вдруг легко и радостно.
– Если тебе так хочется посмотреть на сражения с твоей родственницей, то я к твоим услугам. Было бы даже занимательно показать ей, на что я способен.
– Не ей, а себе покажи.
– Ты действительно стала взрослой. Чему тебя после этого ещё учить?
Все последующие дни обитатели дома с напряжением следили за стычками миссис Лорсби и Макмаера. Через неделю все поняли, что это будет продолжаться до тех пор, пока будущий опекун не уберётся восвояси, а такое произойдёт только лет через шесть.
Арион усердно обучался тонкостям ведения дел поместья. Кроме того, по личной просьбе парня, дядя Томпсон, один из профессоров Кембриджа, с помощью связей добился того, что Арион за два года – свободное время до опекунства – окончит учёбу. Сначала никто, а особенно миссис Лорсби, не хотел верить в то, что тот сможет выучиться за такое короткое время, но Макмаер ошеломил знакомых уже через неделю, представив свои высокие познания в разных предметах. Дядя как-то вечером даже сообщил Андрэ, что ни на минуту не сомневался в успехе племянника, так как всегда считал его очень талантливым молодым человеком. В сентябре он должен был поехать учиться.
– У него превосходные данные! А что уж говорить о памяти! – восклицал он с воодушевлением. – Я это заметил у него ещё в детстве. Признаться, жаль, что Арион, будучи графом, не может пойти по моим стопам.
Арион быстро поубавил дядин восторг, заявив, что у него нет никакого желания заниматься физикой, как мистер Томпсон. Больше по душе ему показалась медицина. Так как в таком случае парню надо было бы учиться намного дольше, чем три года, дядя пришёл в ужас, но выбил для Ариона возможность быть неколлегиальным студентом и в течение каких-то двух лет выучить столь огромный материал .Эдвард поручился за своего племянника, очередь была за молодым человеком, и, как поняла Андрэ, теперь в него не верил никто, даже уже дядя.
Через две недели Макмаер пригласил к себе в Аронто гостей, где, конечно, побывала и Андрэ. На этом празднике ей предстояло воочию убедиться, как переменился Арион за такое короткое время. Он любезничал с дамами, говорил на серьёзные темы с мужчинами и вообще был вежлив и положителен. Настоящий хозяин дома. Девочка даже успела приметить, что благовоспитанные матроны начинают перешептываться и искоса посматривать на него, словно они на рынке выбирают корову.
Настроение у Андрэ было не самое лучшее. Ведь теперь ей, согласно пари, надо будет ночью пойти в сад, а она этого ужасно боялась.
Через три дня они вернулись в поместье Андрэ, и волнение той начало возрастать с каждой минутой. Макмаер же, видимо, забыл о сделке, потому что оживленно разговаривал с дядей (миссис Лорсби, к облегчению многих, уехала к себе, поджав на время хвост), растратив вмиг все свои навыки приличного поведения. Честно говоря, таким он нравился девочке больше. Правда, мистер Томпсон, беседуя с одним из профессоров, когда они ещё не уехали, сетовал, что его племянник так никогда и не станет таким, как он или его покойная сестра.
– Ах, мистер Клаурик, это же не подлежит никакой логике, – бубнил он, не замечая за своей спиной Андрэ. – Моя Бесс была похожа на принцессу из сказок благодаря своим золотистым волосам, а Дуглас вообще слыл красавцем. Вы же помните его? – Сидящий возле него тучный старик степенно кивнул. – А вот Ариону не досталось ничего от них. Как-то несправедливо получается.
– Да ваш племянник вообще немного на цыгана смахивает…
Мистер Томпсон был оскорблён. Если он хотел, чтобы после его слов Ариона попытались оправдать, то глубоко ошибся.
– У него на лице благородных черт почти никаких, – гнул своё старый профессор. – Я отличный физиономист и сразу это приметил. В них нет никакого превосходства.
Мужчины заспорили о наследственности, в то время как Андрэ вспомнила ещё кое-что. Временами в Арионе проявлялась ещё одна черта характера, которую её друг всячески пытался скрыть, но Андрэ её как-то заметила. Макмаер был злопамятным. В последующие дни она, побывав с мистером Томпсоном в Лондоне (Арион снова оттянул её посещение сада), имея привычку внимательно слушать, о чём болтают старшие, узнала, что в школе племянник мистера Томпсона не раз подставлял ребят, с которыми учился. Девочка пришла к выводу, что ему как-то насолили, раз он поступал так низко, ибо Макмаер за все дни ни разу не крикнул на ниже себя стоящих, но, насколько точно ей удалось узнать, успел в Лондоне поспорить с бывшим однокашником на то, кто выпьет больше русской водки и удержится на ногах. Андрэ не знала, где Арион научился пить «вонючее пойло», как сказал с пренебрежением один барон, но он выиграл, а потом злорадно смеялся, когда проигравшего вырвало у всех на виду. Конечно, благородным делом это не назовёшь, но Андрэ почему-то было жаль его. Она слышала из разговора мистера Клаурика с мистером Томпсоном, что люди рождаются с наклонностями, которые можно уничтожить, а можно и развить. Арион, по её мнению, воспитан был так, что запоминать обиды стал очень быстро и так и не смог избавиться от этой черты. Впрочем, больше таких случаев не было, и она очень быстро об этом забыла.
Когда они вернулись в поместье, Андрэ решила, что с выполнением пари откладывать нельзя. Поэтому весь день готовилась.
Ночью Макмаера разбудил торопливый стук в дверь.
– Кто там? – спросил он, с трудом открыв глаза. Да, почитать родословную Абероев – это лучше любой сказки на ночь.
– Это Андрэ.
– Что тебе надо?
– Я выхожу.
– Куда?
– В сад.
– С ума сошла? В такую пору… – Макмаер встал и набросил на себя халат, стараясь при этом вспомнить, почему Андрэ собралась идти в сад. – Подожди, я сейчас открою.
Склонившись над фаянсовой миской, он вылил себе на голову кувшин с холодной водой и снова почувствовал себя бодрым и свежим. После этого подошёл к двери и открыл её. Перед ним стояла решительно настроенная Андрэ в охотничьем костюме.
– К чему такой наряд? – спросил он.
– А ты хотел бы, чтобы я пошла в белой рубашке?
– Ну, спугнула бы кого-то. Может, лучше завтра?
– Пошли, пока я готова. Проведёшь меня хоть немного?
– Тогда подожди. Мне нужно переодеться.
Не прошло и минуты, как Арион вновь появился на пороге в рубашке и штанах. Заметив его мокрые волосы, Андрэ тут же спросила:
– Ты ещё и голову успел помыть?
– Ничего подобного! Это способ проснуться, когда тебя будят после полночи.
– Ты сам этого хотел, – отозвалась девочка немного неуверенно.
Андрэ быстрой походкой направилась вниз, так что Макмаер едва поспевал за ней. Тихо, не создавая лишнего шума, они зашли на кухню и вышли во двор через заднюю дверь.
В небе ярко светила луна, ветер слегка покачивал верхушки деревьев. Сад начинался в тридцати шагах от дома и был отгорожен от него высокой изгородью, по которой вился плющ.
Арион интуитивно почувствовал, как напряглась Андрэ, и тихо предложил:
– Мы можем вернуться назад.
– Нет, ты выиграл пари. Я согласилась и должна это сделать, – голос у девочки перешёл на шёпот. – Куда именно мне идти?
Пожалев Андрэ, Макмаер ответил:
– Дойдёшь до пруда и вернёшься обратно, – и, помолчав, добавил. – Знай, что я поблизости и всегда приду на помощь. Желаю удачи!
– Угу, – буркнула та и быстрым шагом направилась к калитке, что вела в сад. Лишь когда она скрылась за деревьями, Арион осознал всю опасность ситуации. В детстве он боялся темноты и, просидев как-то целый час в погребе, куда нечаянно попал, два дня потом не мог говорить. Но он был мальчишкой, а вот Андрэ... Не мешкая, Макмаер тихо направился вслед за девочкой.