Подумав, Ричард согласился. Он вообще выглядел таким, будто был готов соглашаться с любым, даже с самым нелепым мнением. На том и расстались. Со временем Аберой сблизился с Макмаерами, Резерфорды отдалились и зажили по-старому. Дуглас, Ричард и Эдвард Томпсон стали закадычными друзьями, так что Арион Макмаер имел возможность каждые выходные приезжать в Морган-Холл. Так как он рос в семье один, то очень быстро привязался к Андрэ, играл с ней, читал ей сказки. В поместье его иногда в шутку называли старшим братом малышки. Его дядя мистер Томпсон без устали нахваливал способности племянника, его ум и сообразительность. Этот симпатичный жизнерадостный человек лет сорока, в отличие от своих друзей, лелеял надежду на воссоединение этих двух семей посредством женитьбы.
* * *
Одного осеннего дня, через четыре года после ранее упомянутых событий, Арион приехал в Морган-Холл один. Поиграв с Андрэ некоторое время, он поднялся наверх к мистеру Аберою. Ему всегда было интересно в его кабинете, они с отцом его маленькой подружки часто разговаривали на самые различные темы, чему Ричард втайне порой удивлялся. Странным казалось то, что этот мальчишка мог обсуждать с ним вполне серьёзные вопросы, приправляя разговоры некоторой долей скептицизма, несвойственного его возрасту. Он слышал от Эдварда Томпсона, что в школе Арион прослыл тёмной лошадкой, что не останавливало его друга гордиться своим племянником. Впрочем, что вырастет из такого примечательного субъекта, сейчас сказать было сложно. Вот и сейчас Ричард исподтишка наблюдал за юным Макмаером. Тот, выбрав наугад одну из книг, расположился на диване. Так длилось несколько минут, пока граф не обратился к нему:
– Твой отец не смог приехать. Что-то случилось?
Тот нехотя оторвался от чтения.
– Ему надо было остаться дома возле матери, – Арион перехватил обеспокоенный взгляд графа. – Не беспокойтесь, с ней всё в порядке.
За этим снова последовало молчание.
– Он говорил, у тебя проблемы в школе. Может, я помогу?
– Нет, всё в порядке, мистер Аберой, просто мелкие размолвки.
– Мальчишки! Наверное, только бы подраться?
– Да нет, это я… – тот потупился. – Отец вам потом всё расскажет.
– Надеюсь, тебе не слишком досталось от него? – Ричард добродушно улыбнулся. Арион встал и положил книгу на место.
– Да нет, мистер Аберой, это я виноват. Я ему вчера столько всего наговорил, самому стыдно, – он прикрыл глаза рукой, словно сам не поверил в то, что только что сказал, и добавил. – В общем, завтра я уезжаю. Сегодня заехал попрощаться.
– Попрощаться? – Ричард сам поднялся со своего места. – Вы куда-то уезжаете?
– Не мы, а лишь я. В Дувр, – Арион подошёл к двери. Голос его звучал очень бодро. – Оттуда – на корабль и в Ирландию или ещё куда-нибудь.
– Зачем?
– Мистер Аберой, можно начистоту? – тот кивнул, и мальчишка продолжил. – Мы с отцом поссорились, и я поступил по отношению к нему подло, не скрою. У меня были на то причины. Впрочем, он сам виноват, выгораживать его было бы глупо. Просто ситуация и моё положение в доме мне уже порядком поднадоели.
Тот опешил. Мальчик всегда был таким спокойным и послушным, когда приезжал на каникулы со школы, и тут такое! Что же приключилось у них? Что ему надоело? Об этом он и спросил Ариона, хотя понимал, что тот, вероятно, ничего ему не скажет.
– Это не суть важно, сэр. Так что, до следующей встречи?
Ричард чувствовал себя несколько глупо, пожимая руку мальчишке, но что-то в этом долговязом подростке было совсем не детское. Граф списал это на счёт дурного настроения Ариона. На этом и расстались. Тот на следующий день уехал, а Дуглас и не думал откровенничать о своих взаимоотношениях с сыном. Просто ответил, что малому не хватает приключений, вот он и возомнил себя не то благородным разбойником, не то пиратом. В общем, романтические бредни. Его жена Бесс сказала то же, но Ричарду показалось, что тут всё может быть гораздо серьёзнее. А впрочем, это не его дело.
Дни шли своим чередом. Ричард, Эдвард и Дуглас часто проводили время вместе, обсуждая новости, играя в вист. Изредка Дуглас получал письма от своего сына. Тот начал писать примерно через полгода после своего ухода. Сообщил, что устроился на корабле и теперь драит палубу, помогает коку на кухне, и вообще оказалось, что он очень даже неплохо готовит. Родителей он любит, скучает по ним и тому подобное. Кроме них, никто не знал, где находится сын Макмаера. Тот не хотел, чтобы другие потешались над их непутёвым сыном, который даже школу не окончил.
К концу года леди Аронто заболела. С каждым днём состояние её становилось всё хуже и хуже. Врачи могли лишь облегчать ей боль опиумом. Тут же написали во всевозможные порты Ариону, так как Бесс, приходя в себя, всё время твердила, что хочет увидеть сына. Все сразу вспомнили необъяснимый припадок, который случился с ней через несколько месяцев после ухода Ариона. Тогда она три дня приходила в себя от ощущения, что её мальчику грозит опасность. Дуглас же просто с ума сходил, он всё время проводил возле жены. Это не помогло, и вскоре Элизабет Макмаер, к некоторому облегчению многих, умерла во сне.
Хмурого весеннего утра, на следующий день после похорон, на пороге дома появился Арион. Ричард и Эдвард были вместе с другом, так как тот с горя напился до полумёртвого состояния, что на следующий день с трудом встал и даже сына узнал не сразу. Впрочем, тот за один лишь год заметно вытянулся и ещё больше похудел, а его тёмно-коричневые глаза приобрели зеленоватый оттенок, что весьма заинтересовало дядю.
Друзья видели, с каким выражением Дуглас смотрит на своего сына. Если б не они, он бы, наверное, набросился на Ариона.
– Она хотела увидеть тебя перед смертью, – почти с отвращением выплюнул он слова и повернулся спиной к новоприбывшему. Арион сглотнул и, положив свою сумку на пол возле двери, быстро вышел и направился в сторону кладбища. Фамильный склеп тогда ещё не построили.
Могила была свежей, земля ещё не успела осесть. Опустившись на колени перед надгробием, Арион пробыл в таком положении, наверное, не меньше часа, пока дядя Эдвард не забрал его оттуда. Тот смотрел на брата своей матери отсутствующим взглядом, но выглядел… успокоившимся. Эдвард понимал мальчика или, по крайней мере, думал, что понимает, поэтому приказал подать ужин всем отдельно.
На следующий день все собрались в столовой за завтраком. Ричард попытался разрядить обстановку, но ничего не получилось. Дуглас с мрачным видом пил вино, его сын без особого энтузиазма ковырял вилкой в тарелке. Одет он был вполне прилично, даже рубашку застегнул на все пуговицы, закрыв горло. Наконец, когда подали десерт, Арион рискнул поднять глаза на Макмаера.
– Отец, я уезжаю завтра.
Тот приподнял бровь и холодно спросил:
– Так быстро?
– Мне здесь нечего делать.
– Ну да, – Дуглас сухо улыбнулся, – что тебе тут делать? Мать довёл до смерти, миссия окончена. Он ведь умерла, тоскуя по тебе, ты не знал? Нет, ты же проходил школу жизни!
Арион непроизвольно дёрнулся и резко выдал:
– Разве это только мне надо было? Вспомните свои проповеди, отец! Я мог бы спокойно жить и не думать о нашем прошлом, но нет, вам надо было напоминать мне об этом едва ли не каждый день. Даже не знаю, на чём вы больше помешаны, да это и не важно. Вы виноваты в той же степени, что и я. Если б я не уехал, было бы намного хуже, и вы это прекрасно знаете. Это вы, отец, трус, что не рассказали ничего. Тоже мне нашли священную тайну тамплиеров.
– Ты знаешь, почему я так поступал! – взвился Дункан. – Если бы не моя постоянная бдительность…
– Да ты уже достал, отец! – в отчаянии закричал Арион и бросил вилку на стол, но сразу же взял себя в руки и добавил уже спокойнее. – Ты бесишь меня, бесишь друзей своим нытьём, бесишь знакомых своими надоедливыми визитами! Чего ты добиваешься? Хочешь разрушить чужое счастье, только бы твоя совесть очистилась? Отец, ты мазохист, тебе мало того, что ты имеешь.