– Знаешь, – медленно произнесла та, – такие истории полагается рассказывать в какой-то переломный момент, когда кульминация близко, или когда ты при смерти, чтобы не узнать реакцию окружающих…
– Я не умею выступать эффектно, – тот развёл руками, демонстрируя собственное бессилие. – Даже умру тихо и без лишнего шума.
– С тобой невозможно говорить серьёзно, – Дориан во второй раз направилась к двери. – Спокойной ночи, – прошептала она и ободряюще улыбнулась..
Тот кивнул. Дориан вышла, и Арион, оставшись один, тут же пожалел, что так разоткровенничался. Бывает же такое!
Оказавшись в своей спальне, Дориан ещё долго размышляла над словами Ариона, и кое-что показалось ей неправдоподобным. Например, его бегство из дому. Почему-то ей казалось, что дело тут не только в отце и его не в меру щепетильном нраве. Похоже, проблемы были у самого Макмаера.
Глава 12. Будни и праздники
Солнце уже клонилось к горизонту, когда две дорожных кареты проехали по широкой дроге, ведущей к владениям Резерфордов. В первой карете сидели Габриель и Хизер, во второй находился Салман, который сам напросился ехать отдельно, прямо заявив, что за три дня совместно поездки они с Хиз успели наговориться и надоесть друг другу. Сказано было в шутку, но все согласились с этим заявлением, тем более что Габриель и Хизер о многом хотели поговорить. Как и предполагал Салман, те выяснили отношения и заключили мир, так что в пути тем для бесед хватало.
Этим вечером, третьего июня, они подъезжали к поместью Резерфордов. По обе стороны дороги простилались поля, а неподалеку виднелся лес.
Выглянув из окна, Хизер с воодушевлением повествовала другу:
– Ты только взгляни на эту природу! Разве она не прекрасна?! А вон на том дереве мы с Ниссой в детстве любили сидеть, если удавалось сбежать от дуэньи.
Габриель засмеялся, и Хизер почувствовала, что краснеет. Чёрт! Она же не шестнадцатилетняя девочка! Впрочем, с Роуаньёном именно так себя и чувствуешь.
Она растерянно перевела взгляд с Роуаньёна на окно. На горизонте появился всадник, скачущий, по-видимому, от них. Он свернул с дороги, собравшись ехать тропой через поле. Чёрный конь, осанка всадника немного неправильная. Кто же ещё так может держаться в седле, как не её старый добрый друг!
– Остановитесь! – крикнула Хиз кучеру, и тот тут же исполнили приказ. Не обращая внимания на недоумённый взгляд Габриеля, она открыла дверцу кареты и сошла на землю. Всадник не успел далеко отъехать, и она крикнула:
– Макмаер! Вернись, Макмаер!
Вслед за ней из кареты вышел Габриель и стал рядом. Он ничего не сказал по поводу её поведения. Вдвоём они наблюдали, как всадник приостановил лошадь, повернулся, и тогда Хизер помахала ему рукой. Галопом он помчался обратно к ним.
Так это и есть опекун графини Морган! Габриель с любопытством стал изучать приближающегося к ним мужчину. Хизер много ему рассказала во время поездки об этом человеке и его воспитаннице Андрэ Аберой, так что у него успело сложиться мнение о них. Он знал, что Хиз разборчива в выборе друзей. Мистер Макмаер, по её словам, был весьма достойным молодым человеком, немного эксцентричным, но хорошим другом, без загадок и тайн, ореолом которых любит окутывать себя современная молодёжь. Правда, у Габриеля к нему заочно образовалась некоторая неприязнь, может, потому, что тот предложил Хизер помолвку. Что, если его предложение было продиктовано не только меркантильными причинами? Что, если он действительно что-то чувствует к ней? Габриель решил повнимательнее присмотреться к этому человеку.
Макмаер спешился и подошёл к ним вплотную. Хизер, вместо того чтобы чинно поприветствовать его, вдруг обняла парня. Тот, видимо, сам не ожидал ничего такого, но всё же похлопал девушку по плечу и незаметно отстранился. При одном только взгляде на неё ему стало не по себе из-за тайны, которую ему доверила Анжелика.
Габриель цепко посмотрел на Макмаера. Что ж, недурен собой. Не гора мускулов, но и не хилый. Вид какой-то изможденный, словно болел недавно.
– Ты как здесь оказался? – девушку буквально распирало от радости.
– Я проведывал своего крестника. Или ты забыла, что Нисса с мужем и детьми сейчас гостят у твоей матери? Но не об этом речь. Ты почему так быстро вернулась?
– Потом расскажу. Господа, – она стала между мужчинами, – познакомьтесь. Это мистер Габриель де Роуаньён, он вместе с братом хочет купить наш дом в Индии. А это мой друг Арион Макмаер. Ах да, он ещё граф.
Макмаер хмыкнул и слегка похлопал девушку по плечу.
– Старший брат Салмана? Рад познакомиться. Зовите меня просто Арион, я не люблю формальностей.
– Это большая честь для меня, – любезно ответил тот и протянул руку, и Макмаер, забыв о том, что ещё утром снова экспериментировал с силой, буквально изрезав себе всю ладонь, пожал руку нового знакомого. Сам Габриель сначала не придал этому значения, пока не заметил, как Арион болезненно перевёл дыхание.
– Вам плохо? – спросил он.
– Да нет, со мной всё в порядке, – выдавил из себя Арион и убрал руку за спину. – Просто у вас рукопожатие крепкое.
– Кажется, не в моей силе дело, а в вашей ладони, – заметил Габриель.
– Что-то случилось? – не поняла Хизер.
– Да нет, говорю же, а… – он не договорил, увидев приближающегося к ним Салмана. Рука болела нестерпимо, и Макмаер просто слегка поклонился, на что тот ответил тем же.
– Рад вас видеть! – произнёс младший Роуаньён. – А почему вы здесь, а не в городе?
– Я как раз хотел сказать об этом. После вашего отъезда у нас кое-что произошло.
– А что такое? – заволновалась Хизер.
– После того, как вы уехали, у Андрэ случился припадок, лишивший её возможности ходить и вообще двигаться.
– Как же так? – охнула девушка. – Я сегодня же поеду к ней!
– Не стоит. Во-первых, ты устала, а во-вторых, Андрэ уже абсолютно здорова.
– Это же просто чудо! – удивился Габриель.
– Я тоже так считаю, – обронил Макмаер. – Знаешь, Хиз, я не буду говорить Андрэ, что ты приехала. Пусть это будет для неё сюрпризом. Ты завтра будешь у нас?
– Конечно! Но нам пора ехать. Завтра увидимся. Боже мой, Андрэ! Если б я только знала…
– Всё уже в порядке, можешь не волноваться, – усмехнулся тот. – Жаль только, что я не смогу видеть лицо твоей мамы, когда ты представишь ей своего… старого знакомого.
И, поклонившись мужчинам, он взобрался на лошадь и более-менее лихо ускакал в поле. Путешественники тем временем заняли свои места и снова покатили в известном направлении.
Расположившись перед Хизер, Габриель мельком взглянул в окошко вслед удаляющейся фигуре всадника и задумчиво произнёс:
– Мне показалось, или он только что посмеялся над нами?
– Тебе не показалось. У него просто такое чувство юмора, если это так можно назвать.
– А руку правую он просто так порезал, ради шутки? Поэтому у него, когда я ему её пожал, был такой вид, словно до горячей сковородки прикоснулся?
– Всё ты замечаешь! Мог человек порезаться, или ты уже во всём тайный смысл ищешь? Постой-ка, – Хизер понимающе улыбнулась. – Это же Арион! Ты просто не можешь понять, как я могла подружиться и заключить сделку с таким, как он? Да ты ревнуешь!
– Я не ревную, – Габриель демонстративно отвернулся к окну. – Просто твой друг странный. Мне и Салман так сказал.
– Да, он мне говорил о своих предчувствиях. Вот только у нас будущее предсказывают люди другой профессии. А на Ариона не обращай внимания, нет в нём ничего такого. До сих пор помню, как Андрэ раз сказала ему: «Ты бываешь настолько неприметен, что, если умрёшь, никто не хватится». А он ей в ответ: «Зато на похоронах можно будет сэкономить, ибо, когда меня найдут, уже нечего будет прятать под землю».
– Да, своеобразное чувство юмора.
Их карета выехала на дорогу, идущую прямо к дому Резерфордов, и старший Роуаньён с любопытством выглянул из окошка. Впереди показался красивый продолговатый особняк, из окон которого лился свет, так как уже быстро становилось темно. Относительная тишина и покой свидетельствовали о том, что здесь гостей никто не ждал. Впрочем, предположение это оказалось обманчивым, ибо при стуке копыт по гравию дорожки из дома высыпали слуги, среди которых выделилась привлекательная женщина, внешне похожая на Хизер. По сходству Габриель понял, что это мать Хиз.