– Ты о ком?
– Об арбитрах.
– А это ещё кто? Хотя, постой… – Арион ткнул в неё пальцем. – Ты назвала меня арбитром, когда мы лет шесть назад встретились в Трафальгаре, – и, перехватив более чем удивлённый взгляд девушки, поспешно добавил: – Ну, я же говорил, что у меня неплохая память. Да, и ты упоминала о них перед своим последним отъездом.
Лицо Дориан сделалось серьёзным:
– Эти люди, насколько я знаю, предрасположены к своей работе. Случайно в арбитры никто не попадёт. Они находятся между добром и злом и следят за порядком. У каждого есть сила, с помощью которой он задерживает нарушителей, а те несут различные наказания. А наказать они могут как хороших, так и плохих.
– Значит, тебе приходилось с ними сталкиваться? – Макмаер не сумел скрыть недоверчивую и немного снисходительную улыбку. Дориан поняла, что он всё это воспринимает как сказку.
– Раз моему брату, это было перед Аляской. Торговля амулетами была запрещена в тех местах, но мы ещё не слишком понимали тогда язык предупреждений. Вот с Макколлом и поговорили по душам, – закончила она совсем печально.
Макмаер, не зная, что ответить, положил руку ей на плечо и слегка пожал. Этот жест, конечно, не для женщин, но Дориан заметно взбодрилась и даже улыбнулась.
– Обещаю, что больше не буду думать об этом. Подвергать тебя опасности я не хочу.
– К тому же, у нас есть время, чтобы самим связаться с мёртвыми и всё продумать.
– А что ты ещё можешь рассказать об этих арбитрах и о вашей жизни? Мне интересно послушать.
– Ну, арбитры как-то вынюхивают нарушителей, будь то хороший или плохой. Появляются очень быстро, обычно представляются, говорят, что вы сделали не так и какое наказание несёте. При сопротивлении прибегают к силе, и я говорю не только про силу физическую. О них мне больше ничего не известно. Что до нас, то мы все разные и действуем по-разному. Иерархию здесь, на земле, подробно описывали в ХІV – ХV веках, но сейчас всё почти затерялось. Ведьмы и колдуны, исследователи, демоны в своём роде, но каждый может проделать что-нибудь этакое… волшебное. Нашептать, убить, связаться с потусторонним миром и даже косо посмотреть – это всё очень действенно. К таким принадлежу я. Потом идут те, кто имеет пассивные способности. – Дориан задумчиво потёрла виски. – Пророки, ясновидящие, лекари… Опасные – владеющие левитацией, имеющие нечеловеческую силу, двигающие предметы… Между активными и пассивными – читающие мысли. Таких нечасто увидишь.
– А ты, значит, силами не обладаешь?
– Силами? Каждый, кто предрасположен к этому, не может иметь больше одной способности, если это, конечно, не дано природой. Я встречала одного человека, который мог притягивать железные предметы и только. Есть сказки и мифы, будто бы можно с помощью разных там заклятий или зелий притянуть к себе чужую силу, но это неправда. Что дано, то и имеешь. Потерять дар – запросто. Не выдержать его мощи – тоже не проблема. Каждый связан целиком и безраздельно со своей силой, и это не всегда приносит нам счастье. Даже не представляю, как ты ещё держишься, раз от твоего Дара на двоих можно сойти с ума. Правда, я впервые вижу силу, которая может перемещаться. Это действительно впервые за несколько сотен лет. Я читала, что когда-то люди имели множество способностей и были весьма сильны, но потом всё исчезло. Вроде бы была война… Это надо поискать в старых архивах. О ней даже в истории не упоминается, но тогда погибло много людей. А вот на востоке от нас всё немного сложнее.
Внизу хлопнула дверь, и Арион тут же бросился к окну. Проследив за удаляющейся фигурой Скай, он резко перевёл тему разговора:
– Луиза Денивер говорила о жадности. Дом стал предметом желаний графа Моргана, – он, как до этого Дориан, принялся мерить шагами комнату. – Что нужно с ним сделать?
– И потом, имеет ли твоя воспитанница право на какие-либо действия? – отозвалась женщина. – Это поместье стоит многого, и тут даже не элементарная жадность, а, скорее, любовь к родному месту. Кроме того, в проклятье ведь ясно сказано, что лишь Роберт Аберой может нам помочь.
– Значит, остаётся только муж Луизы Денивер?
– Увы. Дом и смерть отложим на потом.
Макмаер ничего не ответил. Ему не давал покоя сон и рыцарь Варидеррис. Что он знает? И причём тут стих?
Дориан снова находилась в трансе. Установление связи с графом Робертом Абероем заняло достаточно много времени, и Макмаер сидел теперь перед ней как на иголках. Она не приходила в себя, ничего не бормотала, только сидела неподвижно. Время, обозначенное ею, подходило к концу, и свечу уже скоро надо было тушить. Он опасался того, что повторится припадок, как у него дома, и поэтому был наготове.
Когда стрелка на часах достигла нужной отметки, Арион поднёс свечу к лицу Дориан и погасил её. Едва дым коснулся её, женщина открыла глаза и, к облегчению графа, посмотрела на него совершенно спокойно. Несколько секунд они сидели, глядя друг на друга, пока та не произнесла совершенно отчётливо:
– Какая же он всё-таки сволочь!
– Ты о графе Моргане?
– А о ком же ещё! – Дориан поднялась на ноги и сердито поджала губы. – Более жадного человека после смерти я ещё никогда не встречала.
Арион подал ей стакан воды, и та ухватилась за него, как утопающий. Выбившиеся из причёски волосы, глаза, метающие искры, делали её похожей на фурию. Арион решил, что ставать врагом этой женщины лучше не стоит.
– Он всё время твердил, что не может и не хочет снимать проклятье, чтобы Луиза Денивер дольше помучилась в качестве призрака. Он даже слушать не захотел, когда я начала втолковывать ему, что в таком случае страдать будут живые, в частности его дети, потомки. «Только огонь и вода способны очищать душу, а я уже достаточно возгорался при жизни», – саркастически процитировала она покойника. – Вот вспомню я о нём на Дне всех святых – он тогда у меня ещё попляшет! Знаешь, что он ещё сказал мне? «Приди и спроси сама!»
– Итого, надежда на него отпала, – заключил Макмаер.
– С треском. Остаётся только уломать Луизу Денивер. Может, она укажет выход, которого мы не заметили.
– А если рассказать обо всём Андрэ, пока не поздно?
– Вряд ли леди Андриана пойдёт на такой шаг. Она ни за что не поверит, что проклятье существует.
– А её болезнь? Разве это не доказательство?
Дориан иронично улыбнулась.
– Запомни, Арион, раз и навсегда. Людям очень трудно поверить в очевидное, даже если оно у них под носом, но если их попробовать, грубо говоря, надуть, они, как дети, поверят любой лжи. Это тебе на будущее.
– Да, но…
– Ах, здравствуй, Андрэ! Какая чудесная погода! А ты знаешь, что проклята, как и весь твой род? Нет? Чтобы избавиться от этого проклятья, тебе надо пожертвовать домом так, чтобы не было выгоды. Тебе ведь, наверное, надоело жить в славном доме твоих предков? Кстати, уничтожить его может только твой прапрадедушка, так что извини, если что не получится.
Дориан произнесла всё это настолько убедительно, что Макмаер не удержался и хмыкнул. Поднявшись, он потянулся и зевнул:
– Ладно, я пошёл сторожить. Посмотрю, как там поживает Седрик, понаблюдаю за Мэри и, на худой конец, загляну к Скай. Нет, что ни говори, Андрэ говорила правду насчёт этого Дара на двоих. Завлекает он со страшной силой. Спокойной ночи, Дориан. Ложись, мы поговорим завтра.
– Спокойной ночи. – Дориан села в кресло и прикрыла лицо руками. – И… извини за неудавшийся сеанс.
Макмаер пожал плечами и выдавил из себя улыбку. Выйдя из комнаты Дориан, он зашёл к себе в спальню и прилёг на диван, сосредоточившись на нужных ему людях. Желание поспать и отдохнуть после всех этих событий стало казаться ему несбыточной мечтой. Мысли вернулись к перерванному разговору, отчасти к беседе с рыцарем, и тут до него начало доходить, что именно имел в виду Варидеррис. Ведь всё так до смешного просто, а он ломал над этим голову. Даже очень просто…
Дориан тем временем разделась и легла в постель. Быстро уснуть не удалось: события двух предыдущих дней проматывались в голове и мешали расслабиться.