– Ты не хочешь быть моим опекуном? Ты отказываешься? – Андрэ вдруг стало до того жалко себя, что слёзы навернулись на глаза. Увидев это, Арион засуетился.
– Ничего подобного. Просто мне надо было... поговорить насчёт моей учёбы, – честно говоря, Макмаеру хотелось предложить именно то, что сказала Андрэ, хотя понимал, что не сможет отказаться, но вид девочки выбил его из колеи. Неужели есть человек, которому он нужен просто так? Мистеру Аберою он понадобился в качестве опекуна, дядя хочет сделать своего племянника достоянием общества и верхом учёности. Короче, сделать совершенно взрослым серьёзным человеком. А он хотел просто… Да мало ли чего он хотел!
Андрэ улыбнулась. Она не знала, о чём можно говорить с человеком, старше её на девять лет. Тут гость помог ей, соврав, что ему надо посмотреть, как там разместили его драгоценного коня, не уточнив при этом, что вышеупомянутый упрямый мул вчера вымотал ему всю душу. Как только он скрылся, Андрэ вздохнула с облегчением.
Макмаер сам облегчённо вздохнул, когда оказался на улице. Что-то здесь не давало ему покоя, душило, можно сказать. Впрочем, так было и дома, в Аронто.
Любопытная прислуга старалась чаще попадаться ему на глаза. Все хотели на него поглазеть. Точно ярмарочный клоун. Одна служанка – Мэри, кажется, – даже вспомнила, как его отец горевал за своей женой и сыном. Чтобы избавиться от неё, Арион просто грубо послал её куда подальше. Они что, хотят поиздеваться над ним?
После обеда приехал мистер Томпсон. Он был удивлён и несказанно обрадован приездом племянника. При этом дядя с некоторой опаской поглядывал на Ариона – не выкинет ли он на этот раз ещё что-нибудь этакое? В конце концов, они казались в кабинете покойного графа Моргана, и Эдвард Томпсон, волнуясь, предложил племяннику вина.
– Тебе ведь можно пить, ты уже взрослый! – со смехом закончил он, и Арион криво улыбнулся в ответ. Знал бы тот, какое только пойло ему не доводилось пить!
Они пригубили вина, и мистер Томпсон тут же перешёл к делу. Пока он говорил, его племянник рассматривал его и пришёл к заключению, что в свои годы его дядя очень даже хорошо сохранился. Осанистый, с загнутыми чёрными усиками и густой шевелюрой. Правда, усы на его лице выглядели смешно, и Арион с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. При этом он старался вникнуть в суть речи Эдварда, но на полпути прервал:
– Извините, дядя, не могли бы вы объяснить мне всё ещё раз, только человеческим языком?
Тот побагровел, и в Ариона тут же мелькнула мысль в голове, что стоило бы притвориться таким, каким он был во время своего последнего пребывания в Аронто. Так и проблем меньше. Томпсон кашлянул и произнёс:
– Кое-что я объяснил тебе в письме. Ричард перед смертью составил завещание, согласно которому я эти два года буду опекуном Андрэ, затем им становишься ты. Поэтому я отозвал тебя пораньше с твоих мест, дабы ты к назначенному сроку был готов к возложенному на тебя обязательству.
– Короче, я должен за два года выучиться, приобрести лоск и вообще превратиться в серьёзного респектабельного молодого человека?
Эдвард кашлянул.
– Ну, последнее тебе никогда не было присуще и, думаю, не будет, но ты сказал правильно. Для этого я нанял тебе репетиторов, которые подготовят тебя к поступлению в Кембридж. – Тут Арион кашлянул. – Да, мой племянник, я хочу, чтобы ты стал образованным молодым человеком, чтобы о тебе не говорили плохо.
– То есть, чтобы молчали вовсе?
– Я не это хотел сказать, Арион. Пойми меня правильно, но и у тебя есть обязанности…
– Дядя, я их помню ещё с прошлой встречи, и пусть мне акула голову оторвёт, если мне забыть те несколько дней, когда вы меня с утра до ночи пилили насчёт моего долга.
Тот недовольно поморщился, услышав речь племянника. Ариону же просто от сердца отлегло.
– Так ты не будешь сопротивляться?
– Нет, конечно, это же мой долг. Когда же я убегал от обязательств? – тут он улыбнулся, и мистер Томпсон покачал головой. Ох, и проблем у него ещё будет…
Вечер прошёл более оживленно, чем всегда. Они ужинали в красивой столовой, которая находилась слева от большого зала, что служил местом приёма гостей. На первом этаже, в правом крыле, располагались также столовая и гостиная, намного дальше – гордость поместья – бальный зал, украшенный лепниной и позолотой, с сияющим паркетом. Две роскошные пологие лестницы, объединяющиеся вверху, вели на второй этаж. В левом крыле располагались помещения для слуг. От кухни вёл специальный ход, по которому прислуга выносила в зал блюда гостям. Вдоль входа на второй этаж шёл коридор, он кончался продолговатым венецианским окном и из которого открывался вход в сад. На третий этаж, к которому вела высокая лестница в другом конце коридора, не очень часто заглядывали, и там царило безмолвие.
В центре столовой, где проходил ужин, стоял большой продолговатый стол. В одном камине из-за холодного вечера пылали дрова, придавая комнате некую торжественность.
На ужин подали на стол так любимых молодым Макмаером жареных цыплят. Тот решил проникнуться ролью гостя из далёких стран и, тщательно подбирая слова, рассказал пару забавных приличных историй из своего прошлого. Смешно поучилось, но самому парню было неудобно находиться здесь. Как-то ему было не по себе.
Андрэ сидела важно, как павлин. Как-никак, она будущая хозяйка этого дома, у неё есть свои тайны, и она может контролировать всё в доме, благодаря своей силе. Об этом ей нельзя никому рассказывать, разе что Ариону. Этот поверит, вон он сколько всего видел.
Когда подали десерт, Макмаер вежливо поблагодарил хозяев за ужин и встал из-за стола.
– Арион! – удивился его дядя. – Разве ты не посидишь с нами ещё немного?
– Если хотите знать, дядя, – усмехнулся племянник, – я иду навестить одно место, ибо завтра, когда все узнают, что я вернулся и начинаю готовиться, чтобы стать жертвой достопочтённых матрон, ищущих женихов для своих дочерей, мне будет не до того.
– Ты куда? – насторожился мистер Томпсон.
– В таверну. Насколько я знаю, там очень хороший эль. Подростком, когда я гостил у отца Андрэ, то забегал туда и слушал разные рассказы. К счастью, мой папа об этом не знал.
Дядя сокрушённо покачал головой, а Андрэ спрятала улыбку за чашкой чая. Как она поняла, с этим человеком ей скучно не будет.
Луна высоко поднялась над землёй, тускло освещая окрестности: поля, лес и небольшой городок, расположенный в миле от владений Морганов. Хотя было уже около полуночи, в некоторых домах ещё горел свет, а из таверны доносились песни, женский смех да иногда звон разбитой посуды.
– Выпьем за моего друга Макмаера! – закричал один из мужиков и похлопал Ариона по плечу, который сидел возле него и держал кружку с элем. Услышав эту речь, остальные одобрительно закивали и отпили со своих кружек.
– Слушай, Девлин, а не многовато ли будет для тебя? – обратился тот к своему новоиспеченному другу.
– Нет! – тот пьяно закатил глаза и засмеялся. – Выпьем ещё!
– Если вредить, то уж лучше не себе, – туманно произнёс Арион. По правде говоря, у него самого уже было шумно в голове, и больше пить он не собирался, помня, как в первый день на море надрался со всей дури, пока сам капитан его не успокоил, а тут ещё корабль стало носить в разные стороны. Ему никогда не было так плохо, как в ту ночь. После этого Макмаер придерживался строгого правила – много не пить. Правда, в таком состоянии, в каком он находился сейчас, это правило показалось ему чересчур жестоким, и Макмаер решил им полностью пренебречь. По крайней мере, на сегодняшний вечер.
Арион понимал, что с завтрашнего дня его свобода будет намного ограниченной, так что это была последняя ночь, когда он мог повеселиться среди таких людей, как сам, ибо не был и не чувствовал себя джентльменом. Эти правила, эти бесконечные правила! Нет, конечно, обойти их можно, но взамен столько проблем! И он злился. Злился на графа Моргана, который перед смертью выразил такое желание, и сердился на себя, что решил исполнить его волю. Нет, у него был шанс отказаться от своего назначения, но многое не давало ему это сделать. Скорее всего, ему уже давно пора было остановиться, но он всё ждал предлога. Тот появился, вот только ещё и повторился. Поэтому Арион решил остаться. А вдруг он уедет и возвратится уже к смерти дяди? Нет, такого ему вовсе не хотелось. Да и, честно говоря, была ещё одна причина, но парень предпочёл затолкать её поглубже в себя и не вспоминать. Хватит уже предаваться самобичеванию.