– Успокойся, моя хорошая, – истово шептал Салман, прижимая девушку к себе. – Всё будет хорошо, вот увидишь. Всё будет хорошо…
Глава 4. Смерть Макмаера и всё, что с ним связано
Всё проделали тихо и аккуратно. Правдоподобную версию придумали быстро, особенно в этом преуспел Габриель. Он поведал священнику из графства Аронто, что их хозяин, будучи в Ирландии, заболел и умер. Тело долго не получалось вывезти, так что при погребении гроб не стоит открывать. Пока Салман с надёжными людьми доставал тело и готовил его к перевозу в Аронто, его брат договаривался о тихих похоронах без лишнего шума.
В тот день, когда весь Лондон шумел, читая газеты с объявлением, в котором графиня Аберой просила мисс Дориан Ерраа вернуться в Морган-Холл, девятого графа Аронто хоронили в фамильном склепе. Присутствовали, кроме священника, братья Роуаньёны, Андрэ, Хизер, чета О’Коннери и Резерфорды. Конечно, обитатели замка знали о смерти хозяина, но были больше шокированы неожиданным известием, чем опечалены. Андрэ знала, что в скором времени слух о смерти Макмаера разлетится по всей округе, и все будут строить самые невероятные предположения насчёт его преждевременной кончины, поэтому постаралась как можно понятнее объяснить прислуге причину. Больше всего она боялась, что его смерть могут связать как-то с проблемами у Варидеррисе.
После погребения состоялся ужин. Андрэ было страшно сидеть в холодной столовой. Она, которая разговаривала с вампиром, боялась находиться в этом мрачном месте, что и при Арионе не слишком-то радовало глаз, а сейчас вообще казалось склепом. Она с трудом выпила вина, но к еде не притронулась. Когда всё закончилось, девушка вышла и пошла прямо по коридору. Там, в конце, находилась комната Макмаера. Копия той, что у неё в поместье.
Всё как будто ждало прихода хозяина, но он больше не придёт. Не войдёт в комнату, не бросит сюртук на стул и не посмотрит в окно.
Андрэ подошла к окну и выглянула. К её огромному изумлению, вид открывался на тропу, ведущую к церкви и, собственно говоря, к склепу. Понятно, почему Арион нечасто здесь бывал.
Девушка решила спать тут, а не в гостевой комнате. Здесь, ей казалось, она была ближе к опекуну.
На следующий день приехал поверенный уже покойного графа Аронто вместе с нотариусом. Андрэ даже и не предполагала, что Арион в его возрасте уже составил завещание, но больше всего как и её, так и всех поразило известие, что завещание это он составил перед своим якобы отъездом в порт. В нём Арион Макмаер завещал всё своё имущество Андриане Аберой и назначал мистера Томпсона в случае его смерти до того, как выдаст её замуж, опекуном. Также они узнали, что перед отъездом он продал свой городской особняк, но, куда подевались деньги, неизвестно. К завещанию также прилагалось письмо «для всех друзей», которое Андрэ после ухода поверенного дрожащими руками открыла и принялась читать:
– «Андрэ, Хиз и все остальные, кто будет это слушать. Не хочу начинать банально, но придётся. Так вот, если вы читаете это письмо, значит, мой план не сработал, и я лежу под землёй в самом неприглядном виде…» – голос Андрэ дрогнул, и она поспешно вытерла платком глаза. Хиз, сидящая рядом, положила ладонь ей на плечо и ободряюще сжала. Она сама страдала не меньше подруги, но в то же время понимала, что Арион был для девушки единственным близким человеком.
– «Это значит, что я думал неправильно, а небезызвестная Дориан Ерраа не зря пыталась отговорить меня, чтобы я не убивал себя… Но это не зря. Если я не убедил тебя в том, что проклятье существует, значит, я плохой опекун. Плохой ещё и в том, что не рассказал обо всех своих планах. Если б посвятил, ты бы, возможно, поверила, а так… Видишь ли, я собирался добраться на том свете до Луизы Денивер, дабы выяснить, как избавиться от проклятья, не прибегая к помощи её покойного мужа, потому что только Роберт Аберой мог избавить тебя от проклятья. К тому же в мои планы входило уберечь тебя любой ценой от Луизы и Мэри. Видишь ли, с помощью дара я видел твою мёртвую родственницу, и, насколько я понял, она не остановится, пока не сживёт со свету последнего Абероя, то есть тебя. План, придуманный нами, позволял мне вернуться обратно, то есть воскреснуть из мёртвых. Звучит, конечно, нелепо и неправдоподобно, но не для меня. Это мне же, в конце концов, придётся себе вены резать. – Андрэ ошеломленно посмотрела на друзей, затем вернулась к чтению. – Так вот, вдаваться в подробности не буду, ибо это тяжело воспринимать. Если не удастся вернуться, значит, для посторонних я уехал куда-то далеко, где благополучно отбросил копыта. В любом случае ты поверишь мне, чего не сделала бы, будь я живым. Надеюсь, умру я не зря. То, что я сделаю, свяжет Луизу Денивер с её злосчастным проклятьем, иначе не пройдёт и года, как ты отправишься вслед за мной. Если вдруг что-то произойдёт, значит, я наследил. Извиняюсь за причинённые неудобства. Надеюсь, это ненадолго. С любовью Арион».
– Он ещё пытался шутить, – дрожащим голосом произнесла Хизер.
– Я ещё понимаю насчёт проклятья, но как можно было заблуждаться в случае самоубийства? – Андрэ скомкала письмо и швырнула его в угол. – Я ненавижу его! Самовлюблённый идиот!
– Андрэ!
– Не трогайте меня! Я не хочу ни о чём говорить! Мне просто надо спокойно поразмыслить! Извините…
Андрэ выбежала из комнаты, оставив в самом мрачном настроении друзей. Они понимали, что Арион поступил более чем неправильно, и Андрэ можно понять. Но почему этот человек, который всегда отличался рациональным мышлением и трезвостью ума, выкинул такое? Ни Дар на двоих, ни призрак Луизы Денивер не могли подтолкнуть его к самоубийству. И что за уверенность, что она долго не протянет здесь?
– Надеюсь, вы все понимаете, что эта информация не должна распространиться за пределы этой комнаты, – произнёс Габриель и, подняв скомканное письмо с пола, бросил его в пылающий камин.
Андрэ устала от притворных сожалений, сочувствующих улыбок и бегающих виноватых взоров. Все только и занимались тем, что жалели её, бедную сироту, на судьбу которой выпало столько несчастья. Хизер, как могла, намекала, что пора бы гостям и визитёрам убраться поскорей, но не все обладали чувством такта. У хозяйки же не было силы на борьбу с ними.
От известия о смерти племянника мистер Томпсон слёг. Дункан с Джейн решили побыть пока у него и присмотреть за больным. Андрэ уже не удивлялась тому, что помочь старику решила его бывший враг Джейн Лорсби. Теперь она уже не была способна на какие-либо проявления эмоций. Хотя нет, кое-что не оставляло её в покое. При одной только мысли о Белиале и о том, что к этому мог быть причастен Макмаер, ей хотелось крушить всё на своём пути. Ох, как она была зла на них за все проблемы, обрушившиеся на её голову. Вот только выместить злость было не на ком. Опекун покоится в земле, а Лиа установил рекорд – вот уже неделю открыто не потыкается на территорию Морганов. Они оставляли еду для обоих возле кухни, она исчезала, но Андрэ не могла заметить как.
Тихо, безо всяких торжеств они встретили Рождество, а сразу же после этого Ворн, приободрившись из-за тихой обстановки, принялся понемногу отпускать охотников. Андрэ платила им и молила Бога, чтобы всё быстрее закончилось.
Однажды вечером, когда они с Салманом сидели возле калитки у сада и задумчиво смотрели на пламя костра, которое зажег Ворн, к ним подошёл Габриель с газетой в руке.
– Никто не откликается, – угрюмо произнёс он. – Все напуганы этим чудовищем и смертью Макмаера, а жуликов я распознаю за версту.
– А кому захочется взять на себя роль давно умершей Дориан Ерраа? – задумчиво спросила Андрэ, помешивая палкой полена. – Как вообще эта затея может нам помочь?
Габриель пожал плечами, Салман проделал то же самое. Все трое были в подавленном настроении. Андрэ – из-за паршивой жизни, Салман – что жизнь у Андрэ паршивая, Габриель переживал, что жена у него приболела.
В доме уже давно зажглись огни, и пора бы уже идти, но Андрэ не хотелось возвращаться в родные стены. Сейчас ей казалось, что ей вообще ничего не нужно. Она безучастно наблюдала за тем, как поднялся Ворн и, пожелав всем приятных снов, удалился, как общество возле дома стало редеть. Она долго смотрела на крепкого телосложения мужчину, помалу продвигающегося между охотниками и направляющегося прямо к кухне. В темноте невозможно было определить, кто это, но Андрэ знала, что раньше он здесь не появлялся. Вот он зашагал быстрее, едва не столкнувшись с уходящим Габриелем, и Андрэ заметила, что правая рука его спрятана за бортом сюртука.