— Про «мама подарила» не пройдет?
— Нет.
— Ладно. Вам действительно это интересно, Катенька?
Уф, как же меня бесит его приторно «ласковый» тон!
— Очень! Безумно! Может быть, я тоже тогда разбогатею! — ответила почти сквозь зубы.
— Вам это ни к чему. В семье мужчина должен зарабатывать. Ваша задача, Катенька, своему мужчине дарить детей и сладкие поцелуи, — парировал невыносимый и небритый тип. — Адрес скажете, куда вас доставить? И где сегодня вечером под вашими окнами я будут исполнять серенаду?
Глава 6
Ну, вот. Белявский! Ты придурок. Форменный!
Получил только что по роже. Не удержался, девушку обидел. И зачем полез с поцелуями? Ммм… вкусно. Ну, какие же соблазнительные губки! Щечки и… заячий хвостик.
Так увлекся, что почти забыл, зачем приехал! А ведь няня уже готова была пустить меня в группу — почти подобрался к ребенку. Сейчас бы уже взял анализ и только меня и видели в детском саду номер восемь.
Подняться что ли за ней? Эх, знал бы раньше, где такие девушки водятся! Давно бы приехал! Спасибо, спасибо, Верунчик. В который раз! Интересно, какие она любит цветы? Ей бы очень подошли красные розы. Непременно нежные бутоны, такие же нежные, как ее губки. А может быть, все-таки подняться? Какого черта?! Только напугаю. Ты Белявский, рехнулся. А все Валькин бульон виноват.
Замужем, не замужем… Какая разница? Надеюсь, она не из этих, что все мечтают бизнес сделать. Не хочу. Надоело. Хочу, чтобы дома сидела. И меня ждала. И целовала, вот этими самыми сахарными губками. Обнимала ручками ласковыми, и прижималась… А если еще и готовить умеет…
Совсем не хочу отсюда уезжать. А что? Взять и вправду серенаду спеть? Эко тебя, старик Белявский, торкнуло! Давно такого не было. А если честно — то такого никогда и не было.
Ммм… а вот так зимой, в холодный день, чтобы прижалась под одеялом и согрела… Или я ее… А можем друг друга…
Не хочу домой ехать. Там пусто. Никого. А здесь она. Или… Спеть серенаду и потребовать, чтобы приютила? Давай, Белявский, хватит глазеть на ее окна, придумывай предлог! Ты же мастер внедрения в самые опасные группировки, а перед обычной женщиной пасуешь.
Нет. Необычной. Поэтому и пасую. Мы только познакомились, а мне уже страшно расстроить ее. С поцелуем полез…
Идиот!!!
На цыпочках взбежала по ступенькам на третий этаж и, открыв дверь, быстренько забаррикадировалась. Бросила ключи на столик, и машинально посмотревшись в зеркало, хотела пройти мимо, но, вдруг, остановилась.
Заставил замереть свою хозяйку пылающий взгляд, покрасневшие щеки и губы… Губы горят! Мгновение назад…
Все также глядя на свое отражение, коснулась подушечками пальцев своих губ. Мгновение назад… впервые за последние семнадцать лет поцеловалась с другим мужчиной. С кем-то, кто не был моим мужем Сашей. Бывшим мужем.
Стыдливо убрала руки за спину. Пальцы дрожат! От его пылкого прикосновения, пальцы дрожат!
Ч-черт! Вот этого я и боялась. Мне только влюбиться не хватало. В человека, который через день, максимум два — будет окружен всеми женщинами в нашем детском саду! А я взрослая, опытная женщина. Для некоторых, уже старая. Хотя сама себя таковой не чувствую. Но мужикам же, все, что старше двадцати — уже старухи. А мне тридцать пять. По их мнению, на пенсию пора.
Меня что-то потянуло подойти к окну. Его машина все еще стоит. Наверное, по телефону болтает. Ищет приключение на вечер. Даже представлять боюсь, список женских номеров в его телефоне.
Нет, это хорошо, что оттолкнула. Не мое это. Да и не знаю, хочу ли опять мужчину рядом с собой. С одной стороны — хочу, но с другой. Нет. Не хочу измен. Я не стану моложе. Не стану стройнее или красивее. Не…
Мой внутренний монолог внезапно заткнулся, когда увидела, как дверь в его автомобиле открылась, и Константин Викторович решительно вышел на улицу. А потом быстрым, размашистым шагом направился в мой подъезд!
Глава 7
— Я что-то забыла?
Мне пришлось открыть! Он меня вынудил! Пять минут без остановки жать на кнопку моего звонка!!! Остается лишь гадать, как он узнал, в какой квартире я живу?!
— Нет, вроде бы нет, — мне почудилось, или наглый здоровяк, появившийся перед моей дверью, даже на мгновение растерялся?
— Тогда что вы здесь делаете? — спросила, тихо радуясь, что еще не успела начать переодеваться, но уже скинула свои сапоги-инвалиды.
— Я… Екатерина, Катенька.
— Екатерина Александровна.