Сидеть на коленках было очень неудобно. Ноги мальчика совсем затекли. На лбу появилась испарина. Вдруг, неожиданно, в одну секунду, до него дошло то, что он сделал. Его детскую душу, словно пронзила стрела реальности – он убил живое существо. Он отчётливо понял, что теперь эту крошку, которая ещё на днях лежала в его ладошке и щекотала руку своими мягкими крылышками, нельзя вернуть.
– Птенчик, не умирай! – прошептал он, – пожалуйста, не умирай!
Он поднёс маленький неподвижный комок ко рту и стал дуть в его клювик. Но тот не открывался. Не открывались и глазки. Держа распластанное тельце в обеих ладошках, Толик, рыдая, всё просил и просил: – Я очень тебя прошу, не умирай!
Мальчик обхватил голову руками, склонился на пол и разрыдался ещё сильнее:
– Не умирай, я не хотел! Ну, пожалуйста, я прошу тебя, не умирай!
Он отчётливо понял, что вернуть птенца к жизни уже нельзя. Обида, непонимание, боль, жалость, страх – всё перемешалось в нём. Как это могло произойти? И почему опять он это сделал?
Птенец, недавно походивший на пушистый, мягкий и смешной комочек, неподвижно лежал перед ним. Толик обессилено лёг на пол рядом с мёртвым птенцом. Он уже не рыдал, но слёзы лились и лились из его закрытых глаз.
Лена открыла туалетную комнату.
– Толик, что ты здесь делаешь? Почему лежишь на полу?
Она подняла мальчугана, на руках вынесла его и положила на ковёр в игровой части группы.
– Толик, что случилось, попей водички.
– Он умер, умер, – рыдая, говорил ребёнок, пытаясь сделать глоток воды.
– Успокойся малыш. Что поделать… – Лена пыталась его утешить. Она прижала его голову к себе, но мальчик оттолкнул её.
– Ты не понимаешь? Я бил его! Бил, бил и он умер, – Лена в растерянности застыла, не зная, что предпринять дальше.
– А ты попроси у него прощение, – вдруг нашлась она.
– Как? Он же не слышит, ты не понимаешь, – Толик продолжал рыдать, уткнувшись ей в грудь.
– Нет, Толик, – тихо говорила Лена, гладя мальчишку по голове, – он всё слышит. У него, как и у нас, есть душа.
– Душа? Это что? – так же тихо спросил Толик.
– У тебя сейчас что-то болит? – Лена прислонила мальчика к себе.
– Да.
– А где болит?
– Не знаю, – пожал плечами Толик.
– Вот это твоя душа болит. Когда она покидает тело, то мы её не видим, а птенец сейчас летает над тобой и видит твои слёзы. Видит, как тебе его жалко.
– Птенчик прости меня, я больше так не буду, – всё ещё всхлипывая, сказал Толик, подняв глаза к потолку.
Лена вытерла заплаканное лицо мальчика. Он немного успокоился, потом о чём-то подумав, спросил у Лены, ввергнув её в замешательство.
– Тётя Лена, а у моей мамы есть душа?
– Конечно, Толик, конечно. Душа у всех есть. И у твоей мамы тоже, – ответила она мальчику, – жаль только у всех она разная, – про себя подумала Лена, – а знаешь, что давай мы его похороним?
– А как? – Толик утёр остатки слёз рукавом рубашки.
– Давай, пока ещё дети гуляют, похороним его во дворе. Беги, умойся и одевайся. Пойдём на улицу.
Пока Толик одевался, Лена с помощью салфетки положила птенца в коробку, накрыла его носовым платком. Скрывая следы побоища, протёрла полы в туалетной комнате, и они вышли с Толиком на игровую площадку.
– Что случилось? – встревожено спросила воспитательница.
– Беда, у нас. Птенчик наш умер, – ответила Лена.
– Слава Богу, я переживала, думала и правда Толька сбежал. А это что?
– Похороним бедного.
– Делать тебе нечего, – ответила женщина и отошла к воспитательнице соседней группы.
Дети попрощались с маленьким птенцом, Толик с мальчиками усердно ковырял совочком землю, делая ямку для маленькой могилки. Лена достала накрытый платочком трупик и хотела положить его в подготовленную ямку, но к ней подошёл Виталик остановил её.
– Подождите!
– Виталик, ты заговорил? – удивилась Лена.
В ответ мальчик пожал плечами и подошёл к Толику. Он взял его за руку и потянул куда-то за собой. Через несколько минут, мальчишки вернулись. Толик протянул Лене свою ладошку, на которой на фантике лежал распластанный засохший неоперившийся крохотный трупик птенчика.