Выбрать главу

Даже это беглое описание показывает, что, во-первых, пол играл значительно бо́льшую, чем сегодня, роль в жизни общества, во-вторых, основные семейно-родовые и психосексуальные представления и стереотипы оставались на протяжении многих поколений почти неизменными, наконец, в-третьих, подготовка к жизни и формирование полового сознания происходили преимущественно через механизмы социализации. Общества рассмотренного типа получили название «повторяющихся»: уроки жизни, полученные в детстве от отцов и дедов, определяли способ существования до глубокой старости. Жизнь последующих поколений не отрицала опыта предыдущих. Конечно, поколения отцов и детей всегда в чем-то расходились — уже в Древнем Египте раздавались жалобы старших по этому поводу. Не будь таких расхождений, история бы просто топталась на месте. Кроме того, особенности психосексуальной культуры и ее передачи тесно связаны со способами ведения хозяйства и социальной структурой, определяющими некоторые изменения психосексуальных стандартов. Но в целом половая социализация определялась традициями.

Историческое познание — это диалог культур, в том числе и психосексуальных. В этом легко можно убедиться на примере средневековой культуры. Вырванная из целостного контекста времени, половая социализация этого периода малопонятна современному человеку. Человек средневековья и человек сегодняшних дней разделены некоторой дистанцией, так что естественное для одного кажется совершенно противоестественным другому. Не эти ли коллизии наиболее интересны в фантастической литературе, посвященной перемещениям во времени?!

Сегодняшнему взрослому его сверстники из средневековья показались бы инфантильными по интеллектуальному развитию, а представители старших поколений и вовсе не нашли бы своих ровесников: продолжительность жизни была меньше, процентное количество детей и юношей в обществе — соответственно больше. Специфическая природа детства как периода развития и становления личности еще не осознавалась. Ребенок рассматривался как маленький взрослый, как бы его миниатюра. Они были соседями по школьной скамье и партнерами по играм. Характерно, что дети, присутствующие в средневековых живописных сюжетах, и одеты как взрослые.

Семья в те времена существовала как союз супругов, а не как ячейка общества, выполняющая социально важную функцию воспитания детей (только в XV—XVI вв. появляются первые семейные портреты в интерьере). Совсем иными были каноны отношения к телесности и структура эмоциональной жизни, порог неловкости и границы стыдливости находились не там, где сегодня. Вплоть до конца XVII в., когда появились спальни, сон людей разного пола и возраста в одной постели был обычным делом, причем, кроме католических монахов (им было запрещено раздеваться), все спали обнаженными. Стеснительность еще не была развита, и сексуальные отношения были не более чем частью — пусть своеобразной, но не окутанной покровом стыдной тайны — общего хода жизни, частью, которую не исключали специально из поля восприятия детей. Как и в «повторяющихся» обществах дети наследовали образ жизни родителей, перенимая их опыт, в том числе и психосексуальный, в ходе социализации.

Начиная с эпохи Возрождения постепенно складывается и набирает силу тенденция проектирования, управления культурой. Духовную диктатуру церкви начинают ослаблять ранние формы буржуазного просвещения, связанные с зарождением капиталистического уклада. Христианскому аскетизму теперь противостоит гуманизм, реабилитирующий высшую ценность — человека. Джанотто Манецци пишет о человеческом теле уже не как о «сосуде греха» и «темнице души», но как о вызывающем восхищение сочетании благородных, превосходных и прекрасных качеств, идущих рука об руку с замечательным и творчески-созидательным разумом. В представлениях эпохи Ренессанса человек — центр Вселенной, для которого первостепенное значение обретают нравственность, благородство, пробуждение и раскрепощение личности. Гуманизм Ренессанса реабилитирует и земную любовь мужчины и женщины: религиозным табу противопоставляется нравственное чувство, в соединении с которым плотская любовь поднимается до высоты святыни, до проявления духовности и гармонии. Это, по определению Ф. Энгельса, «жизнерадостное свободомыслие»[3] диктует и новый подход к воспитанию. Сформулированные П.-П. Верджерио принципы гуманистического воспитания живы по сей день: индивидуальный подход; учет возрастных различий; учет индивидуальных физических и психических различий; воспитание тела и воспитание души; роль личного примера воспитателя; ориентировка на самораскрытие личности воспитуемых.