Все в этом человеке, его повелительном голосе, необычном акценте так и кричит об опасности. Откуда он приехал? Из Одиннадцатого Дистрикта? Из Третьего? Непосредственно из Капитолия?
— Меня не волнует, даже если бы она взорвала Дом Правосудия! Посмотрите на ее щеку! Думаете, за неделю это пройдет? — рычит Хеймитч.
Глосс мужчины по-прежнему холоден, но я могу слышать некоторые нотки сомнения в нем:
— Это не моя проблема.
— Нет? Значит, она станет твоей, друг мой. Первый звонок, который я сделаю, вернувшись домой, будет в Капитолий. Я найду того, кто уполномочил тебя портить миленькое личико моего победителя!
— Он занимался браконьерством! Какое ей вообще до этого дело? — говорит мужчина.
— Он ее кузен. — Пит мягко берет меня за руку. — А она моя невеста. Так что, если вы хотите добраться до него, вам придется перешагнуть через нас обоих.
Наверно, есть только трое человек в дистрикте, которые могут встать на такую позицию, как эта. И то, я уверена, это ненадолго. Будут последствия. Но сейчас все, что меня волнует, — спасение Гейла. Новый Главный Миротворец осматривается вокруг. К своему облегчению я вижу знакомых людей, старых друзей из Котла. По выражениям их лиц можно сказать, что зрелищем они не наслаждаются.
Одна женщина по имени Пурния, которая часто обедает у Сальной Сэй, осторожно выступает вперед:
— Мне кажется, что за первое нарушение вы выдали необходимое количеств ударов, сэр. Если, конечно, вашим приговором не является смерть, которая должна осуществляться через расстрел.
— Это стандартный протокол здесь? — спрашивает Главный Миротворец.
— Да, сэр, — говорит Пурния, и несколько человек кивают, соглашаясь. Я уверена, что никто из них на самом деле не знает об этом, потому что в Котле стандартный протокол для кого-то, кто обнаруживается с дикой индейкой, заключается в начале торгов.
— Прекрасно. Забирайте своего кузена отсюда. И когда он придет в себя, напомните ему, что если он еще раз будет незаконно охотиться на землях Капитолия, я лично его расстреляю. — Главный Миротворец проводит рукой вдоль кнута, обрызгивая нас кровью. Затем он быстро скручивает его в аккуратные петли и уходит.
Большинство других Миротворцев, неловко выстроившись, отправляются за ним. Маленькая группка остается и поднимает тело Дариуса за руки и ноги. Я ловлю взгляд Пурнии и говорю ей спасибо, прежде чем она уйдет. Женщина не отвечает, но я уверена, что она поняла.
— Гейл. — Я поворачиваюсь и начинаю возиться с веревками, связывающими его запястья. Кто-то передает нам нож, и Пит разрезает веревки. Гейл падает на землю.
— Лучше доставить его к твоей матери, — говорит Хеймитч.
Нет никаких носилок, но старуха из лотка с одеждой продает нам доску, служащую ей прилавком.
— Только не говорите никому, где вы ее взяли, — произносит она, быстро собирая оставшиеся товары. Большая часть площади опустела, страх взял верх над состраданием. Но после того, что произошло, я не могу никого винить в этом.
К тому времени мы уже кладем Гейла на доску вниз лицом. Совсем маленькая группа человек осталась, чтобы нести его. Хеймитч, Пит и несколько шахтеров, входящих в тот же отряд, что и Гейл.
Ливи, девушка, живущая через несколько зданий от моего дома в Шлаке, берет меня за руку. Моя мама вылечила ее маленького брата в том году, когда тот подхватил корь.
— Нужна помощь? — Ее серые глаза испуганы, но уверенны.
— Нет… Но ты могла бы найти Хейзелл? Отправить ее к нам? — спрашиваю я.
— Хорошо, — говорит Ливи, разворачиваясь на каблуках.
— Ливи! — говорю я. — Не позволяй ей взять с собой детей.
— Нет. Я сама с ними останусь, — отвечает она.
— Спасибо.
Я беру куртку Гейла и тороплюсь вслед за всеми.
— Приложи снег, — бросает Хеймитч через плечо. Я захватываю небольшую горстку снега и подношу к щеке. Боль немного отступает. Мне тяжело открывать левый глаз, и в тускнеющем свете все, что я могу сделать, это следовать за ботинками идущих впереди.
Пока мы идем, я слышу как Бристел и Торн, товарищи Гейла, по очереди рассказывают о том, что произошло. Гейл пошел в дом Крэя так же, как он делал это сотни раз, потому что знал, что тот всегда платит хорошие деньги за индейку. Вместо этого он встретил там нового Главного Миротворца, которого, как слышали мужчины, зовут Ромулус Тред. Никто не знает, что случилось с Крэем. Он покупал белый ликер в Котле только сегодня утром, очевидно, все еще командуя Миротворцами Дистрикта, но теперь его нигде не могут найти. Тред сразу же арестовал Гейла, а так как он стоял там, держа мертвую индейку, сказать в свое оправдание он, конечно же, ничего не мог. Слухи о его проблеме быстро расползлись. Он был приведен на площадь, вынужден признать себя виновным и приговорен к побоям, которые немедленно привели в действие. К тому моменту, когда я пришла, его стегали по крайней мере сорок раз. Отключился он после тридцати.