Закатывая глаза, я направляюсь в свободную секцию, где трибуты могут научиться разжигать огонь. Я уже прекрасно развожу костер, но я по-прежнему завишу от спичек, чтобы приступить к его созданию. Так что, тренер заставляет меня работать с кремнем, сталью и немного обожженной тканью. Это гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд, и даже при всем моем усердии у меня уходит около часа на то, чтобы получить огонь. Я поднимаю взгляд, торжествующе улыбаясь, и замечаю, что у меня компания.
Рядом со мной два трибута из Дистрикта-3, пытающиеся начать борьбу с огнем со спичек. Я раздумываю над тем, чтобы уйти, но я на самом деле хочу попробовать использовать кремень еще раз, и если мне придется отчитываться перед Хеймитчем, с кем я пыталась подружиться, эти двое могли бы быть терпимым выбором. Оба невысокие, с мертвенно-бледной кожей и черными волосами. Женщина, Вайрис, вероятно, одного возраста с моей мамой и говорит тихим, умным голосом. Но я тут же замечаю ее привычку обрывать речь на середине предложения, словно она забывает, что ты тут. Мужчина, Бити, старше и несколько беспокойнее. Он носит очки, но чаще всего смотрит под ними. Они немного странные, но я совершенно уверена, что никто из них не попытается смутить меня, раздевшись догола. И они из Третьего дистрикта. Возможно, они могли бы подтвердить мои подозрения о восстании в нем.
Я оглядываю зал. Пит находится в центре круга метателей ножей. Наркоманы из Шестого в секции маскировки, окрашивая лица друг друга ярко-розовыми завитками. Мужчину-трибута из Дистрикта-5 рвет вином на пол секции борьбы на мечах. Финник и пожилая женщина из его дистрикта стреляют из лука. Джоанна Мейсон, снова обнаженная и со смазанной маслом кожей, берет урок борьбы. Я решаю остаться на месте.
Вайрис и Бити составляют достойную компанию. Они кажутся дружелюбными, но не любопытными. Мы обсуждаем наши таланты. Они рассказывают мне, что оба изобретают вещи, рядом с которыми мой выдуманный интерес к моде оказывается довольно никчемным. Вайрис говорит о каком-то устройстве для шитья, над которым она работает.
— Оно определяет плотность ткани и выбирает прочность… — произносит она, а затем полностью сосредотачивается на соломе, неспособная продолжить рассказ.
— Прочность нити, — заканчивает объяснять Бити. — Автоматически. Это исключает возможность человеческой ошибки. — Затем он рассказывает о своем недавнем достижении — создании музыкального чипа, который является настолько крошечным, что способен поместиться на блестке, но при этом содержит в себе часы песен. Я вспоминаю Октавию, говорящую об этом во время свадебной фотосессии, и вижу возможность упомянуть о восстании.
— Ах, да. Моя приготовительная команда была сильно расстроена несколько месяцев назад, я думаю, из-за того, что они не могли заполучить его, — говорю я небрежно. — Полагаю, многие заказы в Дистрикт-3 были приостановлены.
Бити изучает меня под своими очками.
— Да. А у вас были какие-нибудь подобные остановки в угольном производстве в этом году?
— Нет. Ну, мы потеряли несколько недель, когда они назначили нового Главу Миротворцев и его команду, но ничего серьезного, — говорю я. — Для производства, я имею в виду. Две недели сидения в своих домах и ничего неделания означает только две недели голодания для большинства людей.
Кажется, он понял, что я хотела сказать. Что у нас не было никакого восстания.
— О, это позор, — говорит Вайрис. — Я нашла ваш дистрикт очень… — Она затихает, отвлеченная чем-то в своей голове.