И только тогда я вспоминаю, что я понятия не имею, как водить машину.
Это, наверное, хорошо, что я веду танк.
Я не обращаю внимание на знаки остановки или улицы. Я веду танк прямо по дороге, ведущей в центр сектора, я знаю в каком направлении нужно двигаться. Я слишком тяжело давлю на газ, и слишком тяжело на тормоз, но мой разум находится в таком месте, где ничего больше не имеет значение.
У меня есть цель. Первый пункт выполнен.
А теперь я доведу дело до конца.
Я высаживаю Соню и Сару в казармах и помогаю им вынести Кэнджи. Здесь они будут в безопасности. Здесь они смогут отдохнуть. Но еще рано останавливаться.
Я направляюсь через военную базу, поднимаюсь на лифте, в котором мы поднимались на общий сбор солдат. Я прохожу, дверь за дверью, направляясь прямо на площадку, где я поднимаюсь, пока не достигаю вершины. Сто футов над землей.
Место, где все это началось.
Где находится площадка для тех специалистов, и система динамиков, работающих по всему сектору. Я помню это. Я помню все это, несмотря на то, что мой мозг онемел и руки до сих пор трясутся, а кровь, не принадлежащая мне, капает по моему лицу и шее.
Но таков план.
И я должна довести его до конца.
Я ввожу пароль с клавиатуры и жду, когда услышу щелчок. Тех. шкаф с щелчком открывается. Я рассматриваю различные предохранители и кнопки, и щелкаю выключателем, на котором написано — ALL SPEAKERS делаю глубокий вдох. И нажимаю на кнопку интеркома.
— Внимание, Сектор 45!— говорю я грубо и громко. — Верховный главнокомандующий Восстановления мертв. Столица сдалась. Война закончилась.— Я дрожу слишком сильно сейчас, мой палец скользит по кнопке, как я ни стараюсь удержать его. — Я повторяю, Верховный главнокомандующий Восстановления мертв. Столица сдалась. Война закончилась.
Заверши это, говорю я себе.
Заверши это сейчас.
— Я Джульетта Феррарс, и я возглавлю эту страну. Я брошу вызов любому, кто будет противостоять мне.
Глава 76
Я делаю шаг вперед, и мои ноги дрожат, угрожая согнуться и сломаться подо мной, но я заставляю себя продолжать двигаться. Я заставляю себя пройти через дверь, чтобы добраться до лифта, и выйти на поле битвы.
На это не уйдет много времени.
Сотни тел лежат на земле, представляя собой кровавое месиво, но несколько сотен еще стоят; живых даже больше, чем я могла бы надеяться. Новость распространилась быстрее, чем я думала. Как будто они знали немного заранее, что битва закончилась. Уцелевшие солдаты корабля Андерсона стоят рядом с нашими, некоторые до сих пор мокрые, замерзшие до костей в такой холод. Они, должно быть, пришли с берега и поделились новостью нашего нападения, о неминуемой гибели Андерсона. Все оглядываются друг на друга в шоке, смотрят на свои руки или в небо. Другие все еще ищут среди массы тел своих родных и друзей, облегчение и страх на их лицах. Их уставшие тела не хотят больше двигаться.
Двери в казармах уже распахнулись, и оставшиеся мирные жители заполнили территорию, выбегая, чтобы воссоединиться с близкими, эта сцена одновременно и ужасно мрачная и ужасно красивая, что я не знаю плакать от боли или радости.
И не плачу вообще.
Я иду вперед, заставляя мои ноги двигаться, умоляя свои кости остаться твердыми, держать меня до конца этого дня, и моей жизни.
Я хочу увидеть своих друзей. Мне нужно знать, что они в порядке. Мне нужно визуальное подтверждение того, что они в порядке.
Но как только я оказываюсь в толпе, солдаты Сектора 45 теряют контроль.
Окровавленные и избитые на поле боя, несмотря ни на что, кричат и восхищаться, приветствуя меня, когда я прохожу. И, когда я смотрю вокруг, я понимаю, что они — теперь мои солдаты. Они доверились мне, участвовали в сражении рядом со мной, и теперь я буду доверять им. Я буду бороться за них. Это первое из многих сражений в будущем. Там будет много дней, похожих на этот.
Я вся в крови, мой костюм разорван и пронизан щепками дерева и обломками металла.
Мои руки дрожат так сильно, что даже не признаю их больше.
И все же я чувствую себя так спокойно.
Так невероятно спокойно.
Я еще не осознала всю глубину произошедшего.
Невозможно не дотронуться до протянутых кистей рук, когда я пересекаю поле битвы, и это странно для меня, странно, что я не вздрагиваю, странно, что не скрываю свои руки, странно, что я не боюсь навредить им.
Они могут коснуться меня, если им захочется, и, возможно, это будет больно, но моя кожа никого больше не убьет.
Потому что, я не позволю этому случится.
Потому что я теперь знаю, как это контролировать.
Глава 77
Компаунды такие мрачные, бесплодные места, думаю я, когда прохожу через них. Нужно начать с них. Наши дома должны быть отстроены заново. Восстановлены.
Мы должны начать заново.
Я забираюсь на крышу по стороне одного небольшого компаунда. Дохожу до второго. Я прыгаю, цепляясь за крышу, и подтягиваюсь. Я ударяю ногой по солнечной батарее, скидывая на землю, и сажусь на крышу, прямо посередине и рассматриваю толпу.
В поиске знакомых лиц.
Надеясь, что они увидят меня и выйдут вперед.
Надеясь.
Я стою на крыше дома, чувствуя как будто проходят дни, месяцы, года, а я не вижу ничего, кроме лиц солдат и их семей. Ни кого из моих друзей.
Я качаюсь, но головокружение застает меня врасплох, мой пульс мчится быстро и тяжело.
Я готова сдаться. Я стояла здесь достаточно долго, для того чтобы люди заметили меня, узнали, и эта новость распространилась, что я стою здесь, ожидая. Кого-то. Или чего—то.
Я как раз собиралась спрыгнуть обратно в толпу, чтобы найти своих павших друзей, когда надежда захватывает мое сердце.
Один за другим, они появляются, со всех углов, со стороны казармы, со стороны компаундов. Окровавленные, в синяках. Адам, Алия, Касл, Йен, Лили, Брендан, и Уинстон все направляются ко мне, оборачиваясь, ждут остальных, чтобы идти вместе.
Уинстон рыдает.
Соня и Сара помогают Кэнджи, идут маленькими шажками со стороны казармы. Я вижу, что его глаза теперь открыты, совсем немного. Упрямый, упрямый Кэнджи. Конечно, он не спит, когда должен спать.
Джеймс подбегает к ним.
Он врезается в Адама, цепляясь ногами, и Адам поднимает своего младшего брата вверх, в свои объятия, улыбаясь такой улыбкой, какую я никогда не видела раньше. Касл кивает мне, сияя. Лили посылает мне воздушный поцелуй. Йен делает какие-то странные движения пальцами, изображая пистолет, а Брендан машет. Алия никогда не выглядела более ликующей.
И я смотрю на них, улыбаясь, держась только за счет силы воли. Я все еще пристально смотрю, ожидая, что появится мой последний друг. Жду, что он найдет нас.
Но его здесь нет.
Я просматриваю тысячи людей, разбросанных по этой холодной, ледяной земле, и не вижу его, нигде, и ужас этого момента отдает в живот, пока я пытаюсь вздохнуть надеясь, быстро моргая, пытаясь держать себя в руках.
Металлическая крыша под ногами дрожит.
Я поворачиваюсь на звук, сердце бешено колотится, и я вижу, как рука хватается за крышу.
Глава 78
Он подтягивается на крышу и подходит ко мне так неуклонно. Спокойно, как будто ничего не произошло сегодня в мире, и мы не стоим тут вместе среди трупов и счастливых детей.
— Аарон — шепчу я.
Он тянет меня в свои объятия.
И я падаю.
Каждая косточка, каждый мускул, каждый нерв в моем теле расслабляются от его прикосновений, и я цепляюсь за него, держась изо всех сил.
— Знаешь — шепчет он на ухо — весь мир присоединится к нам теперь.
Я отклоняюсь назад. Изучаю его глаза.
— Я не могу дождаться, чтобы посмотреть, как это произойдет.