Страшные ночи. Темень. Низкие блестящие звезды. Непонятные звуки и шорохи. Уползти бы куда-нибудь подальше, в тайгу, в горы… Но и тайга и горы были далеко. Когда он думал о Щетинкине, в нем закипала немощная ярость.
А смерть уже шла по его следу. И эта смерть предстала перед ним мерклым синим утром в облике высокого белокурого эстонца, брата которого Бологов не так давно велел повесить. Есаул сразу же узнал этого эстонца и понял: конец! Сделал несколько выстрелов, но эстонец стоял на пороге невредимый, сумрачный. Он поднял наган и не спеша сделал всего один-единственный выстрел. Больше патронов не было…
Отряд в семьдесят человек, бросивший Бологова на произвол судьбы, а это были в основном офицеры, скоро соединился с кулацкой минусинской дружиной, насчитывающей шестьсот всадников. Эти внушительные силы стали на перекрестке Белоцарского и Усинского трактов с намерением не пустить партизан, идущих на Минусинск. Город прикрывала гора Думная. Пришлось применить свою испытанную тактику. Кравченко с небольшим отрядом открыл невероятно шумную пальбу, создавая видимость широкого наступления. А Щетинкин тем часом с Манским полком пошел в обход. Зайдя в тыл белых, к Даниловскому заводу, он без боя захватил целый полк новобранцев. Часть из них отпустил, наказав предупредить передовые цепи белых, что драться-де бессмысленно, так как у них в тылу все сдались.
Белые погрузились на пароходы и отплыли, оставив город партизанам.
Тринадцатого сентября партизаны вошли в Минусинск.
Мимо торговых рядов, казарм, знаменитой минусинской тюрьмы, в которой колчаковцы замучили тысячи местных жителей, мимо театра шли люди с иконами и хоругвями — встречали красных партизан. Пустынная пристань оживилась, здесь состоялся митинг.
Наконец-то осуществилась мечта Щетинкина и Кравченко: они объявили создание Минусинской Советской республики!.. Степной Баджей пришел сюда. Образовался Минусинский фронт красных партизан, охвативший двадцать три волости. Он преградил путь колчаковским войскам в Монголию и Китай, окончательно разложил их. В город потянулись со всех сторон люди, желающие вступить в партизанскую армию. За несколько дней армия выросла до тридцати тысяч человек. Теперь у партизан было почти двести пулеметов и шесть пушек.
Но белогвардейцы продолжали удерживать левый берег Енисея. У них насчитывалось по меньшей мере десять тысяч солдат и офицеров.
Партизанская армия провела тридцать шесть крупных боев. Особенно кровопролитной была Новоселовско-Трифоновская операция, в ходе которой партизаны очистили от белых левобережье Енисея.
8
Поняв, что Омск не удержать, Колчак объявил новой «столицей» Иркутск и двенадцатого ноября двинулся в путь на восток вместе с отходящими частями. Впереди, пробивая заторы из составов, переполненных беженцами и штабными офицерами, двигался эшелон совета министров. Почему впереди?.. Разведчики доложили «верховному», что исчезнувший начальник Омских артиллерийских складов Римский-Корсаков никуда не девался: он проспал взятие красными Омска! Да, да, проспал. Проснулся, спокойно позавтракал, вышел на крылечко подышать свежим воздухом. И был сильно удивлен, заметив красноармейцев, расположившихся на бивак у его дома. Тут генерала и взяли. Впрочем, сопротивления он не оказал.
— По моим расчетам, вы в это время должны быть в Марьяновке, а не в Атаманском хуторе, — объяснил он свою беспечность красному командиру, отобравшему у него портфель с делами и оружие. — Эти мерзавцы вместе с Колчаком бежали из Омска, и ни один не удосужился позвонить мне, предупредить…
Как будто «верховный правитель» обязан перед бегством обзванивать всех своих генералов!.. И с такими людьми он надеялся править Россией!.. Вот так же холодно, равнодушно выдадут его красным… Обожрались властью, роскошью, золотом… Он догадывался, что половина этого золота, которым он должен был расплатиться с союзниками за оружие, осела в карманах его министров, дельцов, того же Римского-Корсакова, одно время закупавшего у англичан и французов пушки и пулеметы.
Колчак вспомнил, с каким апломбом рассуждал о сущности власти до своего прихода к власти, изображая из себя непреклонного, волевого вождя:
— Путь к созданию власти всегда один: в первую очередь нужно создать вооруженные силы, затем распоряжаться ими по своему усмотрению.