В Тобольске меня захватила фантазия посетить берега Ледовитого моря; очарованный этой идеей, я купил лодку, приказал в ней соорудить палубу, мачту, руль, я наладил паруса, и, проверив мое новое судно на Иртыше, посчитал, сто смогу решиться предпринять это путешествие. Сопровождаемый нашим рисовальщиком Корнеевым, своим слугой и двумя казаками, запасясь провизией, в конце июня мы отплыли.
Плывя по течению, мы двигались довольно быстро; местами мы встречали города, довольно хорошо построенные, на правом берегу Иртыша, где мы набрали гребцов и проводников для ночи; но примерно в 450 верстах от Тобольска, в месте, где эта река впадает в Обь, поселения становятся редкими, а навигация более трудной по причине беспорядочных течений, небольшой глубины и каменистого побережья. Обь имеет уже в этом месте очень значительную ширину и образует множество островков. Ее левый берег вообще почти полностью низкий и удобен для рыбалки; ее правый берег крутой и украшен густым лесом, деревья в котором по мере того, как приближаешься к северу, становятся менее высокими и менее крупными; затем видны только кусты; и наконец, примерно в 300 верстах от места, где Иртыш впадает в Обь, растительность исчезает полностью, и даже земля превращается в мох, который сохраняет под снегом тот же самый желтый цвет, который виден в течение немногих недель, когда земля не покрыта снегом. Почти в этом же месте находится монастырь, населенный тремя монахами, очень бедными, у которых мы, будучи слишком удаленными, искали помощи, которую можно встретить в монастырях на краю света. Но мы больше не были на большой земле, несколько бродячих остяков со своими переносными шалашами и собаками, были единственными жителями этого края, который, тем не менее, добавил к титулам императора титул князя Кондинского. Постепенно наша провизия стала заканчиваться, и бедные остяки, коим мы давали табак и водку, сделав для них из этого припасы, могли нам предложить только вяленую рыбу, а иногда даже, за неимением способности нам объяснить, нам отказывали в проводниках: дни были очень теплыми и увеличивались по мере того, как мы продвигались; с трудом солнце покидало горизонт, и утренняя заря приходила прогонять вечерние сумерки. Но при малейшем северном ветре холод становился очень ощутимым, а река столь неспокойной, что нам было трудно найти укрытие для нашего судна, которое могло быть разбито волнами о берега реки, чья слабая постройка и наше малое умение ее управлять, не позволили смочь лавировать. Мы переждали так себе целый день на маленьком островке, окоченев от холода и ничего не съев, кроме отвратительной вяленой рыбы.
Несколько остяков, загнанных как мы погодой, пришли составить нам компанию. Один из них, говорящий немного по-русски, предоставил нам очень большую возможность, отвечая очень четко на все вопросы, что мы ему задавали относительно того, что касается образа жизни его земляков.
Остяки полностью идолопоклонники и тем более, что некоторые их них были посещены монахами Кондинского монастыря, от которых они получили крещение, не зная, что означала эта церемония и ставя в стороне или под своими божками маленькие иконки или кресты, кои они получили; их идолы представляют собой деревянные фигурки, грубо обработанные; они им приносят в жертву часть добычи и часть улова, и, как правило, какие-то оставшиеся части от него на колу в стороне от их хижин.
Их шалаши состоят из множества кольев, скрепленных концом на земле и соединенных наверху, где они перевязаны и поэтому образуют конус; эти шесты покрыты шкурами оленей таким образом, чтобы на вершине оставалось отверстие, через которое мог бы выходить дым; это жалкое жилище имеет не больше, чем 4 шага в диаметре, и там располагается вся семья со своей провизией, своей утварью и всем тем, чем она обладает. Северные олени, чьи шкуры служат столь полезно строительству этих переносных домов, являются самыми необходимым этому народу животными; они питаются мхом и находят его под снегом; остяки их впрягают в очень легкие и довольно высокие нарты; их шкура, покрытая довольно длинной и густой шерстью, составляет одежду мужчин и женщин; они шьют из нее разновидность рубахи с капюшоном, надевая одну такую рубаху на тело мехом внутрь, а когда холодно, еще одну поверх мехом наружу. Остяки едят также сало оленей, кое они рассматривают как самую изысканную вещь, но кусок, которого я так и не смог проглотить.
Остяки любят курить, нюхать и жевать табак. Русские купцы поставляют его остякам и получают взамен шкуры соболей, лисиц, белых волков и медведей, и необыкновенно много выигрывают на этой спекулятивной торговле; они им привозят также водку, небольшие отрезы сукна, которыми женщины обшивают свои одежды, котлы и другую утварь. Но вплоть до настоящего времени цивилизация не сделала никакого развития среди этого народа и едва ли сможет это сделать; почва не может быть здесь обработана, а снега покрывают эту грустную страну в течение 9 месяцев в году; они смогут жить всегда только охотой и рыболовством, а для этого они должны оставаться всегда кочевыми, чтобы в зависимости от времени года передвигаться в места, которые им преподносят эти запасы. Они обладают крайне тихим, покорным нравом и платят с точностью небольшую дань пушниной, которую на них наложили: они называют ее «ясак»; они ее отправляют с нарочными в различные места, кои им укажет губернское начальство, никогда там не бывая; в остальном они так же свободны, как и до покорения Сибири; их не принуждали к никакой барщине; они не выставляют рекрутов и не видят почти никогда русских, кроме тех, кто приезжает к ним спекулировать.