Город Лаон стоит на вершине высокой горы, имеющей довольно крутые склоны. Окрестная область представляет собой открытую равнину за исключением стороны, обращенной на Суассон, где местность лесистая и всхолмленная невысокими горами. Лаон образовывал центр нашей позиции; на склоне, ведущем в город, были поставлены пушки; корпуса Винценгероде и Бюлова выстроились справа от горы, корпуса Сакена, Клейста и Йорка разместились слева. Позиция имела форму обращенного вперед угла, вершиной которого являлся Лаон. Почти вся наша кавалерия была расположена за горой таким образом, чтобы иметь возможность быстро выдвинуться на крайнюю оконечность того или иного района. В тот день я находился там, командуя большей частью этой конницы.
С рассветом на землю опустился такой густой туман, что было невозможно точно расставить полки. Он держался больше часа, а когда рассеялся, мы очень удивились, обнаружив себя построенными в неправильном порядке, кто лицом к лицу, кто спина к спине. Расстановка была спешно исправлена, и обе армии обнаружили свое присутствие. Левое крыло неприятеля воспользовалось лесистой и гористой местностью, чтобы скрыть свои передвижения, поставив на виду только несколько батарей.
В центре французы выказали желание сильно атаковать Лаонскую гору, но, увидев, что она ощетинилась пушками и удерживается пехотной дивизией, тотчас отказались от этих планов.
На нашем левом фланге, где боевые линии обеих сторон стояли открытыми одна напротив другой, завязалась оживленная канонада. На нашем правом фланге сражение свелось к ружейной перестрелке между стрелками, продолжавшейся почти весь день и не принесшей других результатов кроме значительных людских потерь.
Убедившись в прочности нашей позиции, Наполеон выжидал, когда какое-нибудь движение с нашей стороны даст ему случай что-либо предпринять. Мы же остались на своих местах, приготовившись только отразить возможные атаки противника. Целый день противоборствующие войска вели более или менее плотный огонь, не решаясь на наступательные действия. К вечеру часть французской кавалерии выказала намерение обойти наше правое крыло с тем, чтобы занять дорогу в Авен, являвшуюся одним из путей нашего отхода. Уведомленный об этом движении, я с тремя кавалерийскими полками рысью двинулся навстречу противнику. Никто не пожелал ускорить аллюр, и поскольку нас и неприятеля разделяло болото, дело не пошло дальше обмена несколькими пушечными выстрелами.
Тем временем пехотная бригада пруссаков под командованием принца Вильгельма Прусского приготовилась атаковать деревню, откуда французские стрелки докучали ей на протяжении части дня. Завязался ожесточенный бой; обе стороны пустили в ход резервы; пруссаки, вынужденные податься назад, удвоили свой пыл. Спустилась ночь, огонь охватил деревню, и стороны продолжали при свете пожаров вести между собой борьбу за дома. Наконец, после храбрых усилий и схваток, ведущихся буквально на груде трупов, пруссаки ударом в штыки захватили пылающую деревню. Этот успех продвинул вперед всю первую линию корпусов Йорка и Клейста. Часть прусской кавалерии двинулась вперед и, несмотря на темноту, стремительно атаковала неприятеля. Французы были опрокинуты и преследуемы по дороге в Реймс. В руки пруссаков попало более 20 орудий и 6–7 тысяч пленных. Возможно, ночь способствовала поражению французов, но она же помешала нам воспользоваться его результатами. Войска заняли свои прежние позиции, и на восходе солнца обе армии стояли так, как будто не было вчерашнего сражения. На нашем левом фланге, где преимущество было решающим, за весь день стороны обменялись несколькими ядрами; на правом фланге генерал Винценгероде попытался продвинуться вперед, наши егеря вступили в лес, но не смогли там ничего добиться. На крайнем правом фланге несколько казачьих полков предприняли демонстрацию, чтобы обойти неприятеля, но тот на сильно изрезанной местности противопоставил им некоторое количество пехоты, и эти полки вернулись на свое место. Было бесполезно потеряно много людей от ядер и в ружейной перестрелке. Было видно, что Блюхер болен, что Винценгероде его не слушается, и что Наполеон убедился в невозможности разбить нас на позиции при Лаоне. На следующую ночь он отступил.
В этот промежуток времени граф Сен-При, ранее назначенный блокировать крепости на Рейне, и смененный там другими войсками, прибыл из Шалона с 5 или 6 тысячами русских, чтобы присоединиться к армии Блюхера.