Справа от порта Пирея есть большая гора, с которой надменный Ксеркс, уже хозяин Афин и огромной части Греции, хотел насладиться видом своего несметного флота, число которого казалось подавляющим слабые силы Греции: он стал лишь зрителем разгрома и уничтожения своих кораблей, и спустился с этой горы, трусливо убегая. Славной этой победой при Саламине Фемистокл на 18 веков отодвинул тот момент, когда Азия должна была наложить оковы на его родину. Вид, которым наслаждаешься с высоты этой горы, один из самых обширных и самых разнообразных, что приходилось видеть.
Выходя из Афин через самые близкие к храму Тезея ворота, следуешь священным путем, который ведет в Элевсин, и по которому процессии и элевсинцы отправлялись в этот храм, чтобы справить там мистерии и насладиться распутствами любви, которые были приняты в церемониях этого сладострастного культа.
На дороге еще видны вмятины от колесниц, которые направлялись в Элевсин. По обеим сторонам этого священного пути некогда возводились храмы, множество памятников и статуй, воздвигнутых в честь великих людей Греции, и гробницы самых знаменитых граждан республики; от них остались лишь мелкие обломки, рассеянные в этом уединенном месте, которое представляет лишь вид разорения и пустыни.
В самом Элевсине не найдешь ничего кроме бесформенной груды обломков; единственный невредимый пьедестал привлек наше внимание; надпись сообщала, что он был поставлен в честь одной женщины, во все время своего замужества остававшейся верной своему мужу.
Вернувшись с нашей прогулки в Элевсин, мы отправились в загородный дом воеводы, пригласившего нас присутствовать на скверном фейерверке, который он приказал запускать, сопровождая отвратительной музыкой.
Гора Гимет, особенно известная отменным медом, который там собирают, стала еще одним предметом длинной и утомительной прогулки: мы провели ночь у подножия этой горы в бедном греческом монастыре и поднялись на нее до рассвета, чтобы насладиться прекрасным зрелищем восхода солнца и увидеть его сияние, море, множество островов, город Афины и почти всю Аттику.
Мы посетили заброшенную каменоломню, из камней которой были построены все храмы и здания Афин. Огромные блоки этого прекрасного мрамора, отделенные последними рабочими, лежат еще на своем месте и ожидают воскрешения Афин.
Французский консул Фуэль и рисовальщик Лусьери, оба с давних пор обосновавшиеся в этом городе, занимаются на зависть один другому раскопками, произведения, найденные ими, послужили достойным наполнением самых лучших кабинетов античности. Они нашли многочисленную коллекцию этрусских ваз всевозможных форм и размеров, черные или красные рисунки на которых удивительно свежи. Некоторые из этих фигур раскрашены в разные цвета. Они нашли также множество урн, заключавших останки и благовония, посуды, ламп, бронзовых украшений и среди прочего — ветвь оливы из золота, исполненную с утонченностью, которая могла бы послужить моделью нашим самым искусным ювелирам. Я уверен, что при формальном дозволении великого повелителя и с множеством работников в самом городе и в окрестностях найдено будет множество драгоценных предметов.
После прошедших 6 недель в Афинах прибытие генерала Спренгпортена заставило меня покинуть этот город; не без сожаления отдалялся я от него, дав обеты, как бы ни сложилась моя судьба, однажды вернуться, чтобы поднять его из руин.
Вскоре мы потеряли из виду берег Аттики; вдали мы увидели вершину острова Гидры, хотя и самого маленького из островов Архипелага, но самого значительного их них благодаря отваге и умению его матросов, активности его верфей и легкости постройки его судов. Турки уважают этот маленький остров, с которого они набирают своих лучших моряков; гидриоты — опасные пираты; они сделали много зла туркам, когда наш флот под командованием графа Орлова воодушевил всех островных греков поднять против Порты знамя восстания.
Я высадился на острове Цериго, древней Цитере, месте пребывания Венеры; первое, что поразило мой взор, был русский часовой, сделавший «на караул», он заставил меня позабыть мать всех любовных страстей. Ныне этот маленький остров, более чем малонаселенный и весьма бедный, составляет часть семи Ионических островов и, как и 6 прочих, охраняется русским гарнизоном.
Бриг не останавливался там, и я имел удовольствие лишь прикоснуться к земле, которая некогда была храмом Сладострастия.
Мы обогнули мыс Матапан и были захвачены штилем в виду мыса Модон, я воспользовался этим, чтобы сойти на берег и бегло осмотреть маленький город, крепость и сады в окрестностях, в которых нам позволили взять столько фруктов, сколько мы могли оттуда унести, заплатив за это мелкой серебряной монетой. Турецкий комендант, узнав о нашем приезде, приказал нам тотчас же вернуться на борт нашего корабля, в противном случае он приказал бы взять бы нас под стражу: я не захватил с собой мой фирман от визиря, поэтому нам пришлось торопливо проследовать к нашей шлюпке, смиренно выслушивая оскорбления и угрозы от уличных шалопаев.