Вообще мы летом много гуляли и играли, но зато не забывали и учиться. Из деревни мы вернулись 3-го сентября; лето так скоро прошло, что мы не заметили, как пришла пора переезжать в город».
По переезде в город меня с братом Николаем отдали в пансион к Гумберту – помещался он на 5-й линии на Васильевском острове. Это было для нас большим событием. Нас приняли без экзаменов, меня в приготовительный класс, брата в первый. Директор Гумберт был очень милый и симпатичный человек, очень хорошо, ласково относился к детям. Мы ежедневно с денщиком отца отправлялись пешком через Николаевский мост в наш пансион к 9-ти часам утра. Первое время мы брали с собой холодную закуску вместо завтрака, но спустя полгода мой отец сговорился с директором и, условившись за известную плату, мы стали получать горячий завтрак в пансионе вместе с жившими у Гумберта учениками. Завтракало нас мальчиков тридцать, это было очень удобно, я должен сказать, что завтраки были очень хорошие и вкусные, и стоило это крайне дешево. Вообще директор сам во все входил и, вспоминая сейчас этот пансион, я не могу не удостоверить, что он был образцово поставлен и два учебных года, проведенных мною в нем, принесли мне много пользы.
25-го марта, в день Благовещения, Конногвардейский полк праздновал свой полковой праздник, в манеже был парад в присутствии государя. Там была устроена большая ложа, куда моя мать получила приглашение и взяла всех нас с собой. Праздник этот на меня произвел очень большое впечатление. Я впервые увидал государя, его величественную фигуру, восторг охватил меня. В манеже говорили, что у наследника родилась дочь Ксения.[28] Государь объявил об этой радости полку.
В следующие годы мы с братом бывали всегда на этом красивом празднике уже пажами и стояли мы тогда в самом манеже при входе.
Лето 1875 г. мы провели в Силломягах на берегу Финского залива в чудной местности.
В первый раз мне пришлось увидеть море и даже купаться в нем, произвело оно на меня огромное впечатление, я любил бродить по берегу, лежать на песке, на камнях и следить за прибоем. Пока мы жили, было несколько бурных дней – это была такая красота, и как-то жутко и страшно было смотреть на огромные валы, налетавшие друг на друга и разбивавшиеся о камни.
Мой брат, уезжая, написал следующее стихотворение:
Море
У нас был очень хороший гувернер, немец, г-н Штир, с которым мы и провели все лето, чтобы выучиться говорить по-немецки. Он к нам относился очень хорошо, придумывал нам всевозможные самые разнообразные занятия, между прочим, выучил нас делать воздушные шары из папиросной бумаги и пускать их, зажигая вату, смоченную бензином и прикрепленную снизу на проволоке у отверстия шара. Мы так наловчились склеивать такие шары, что к концу лета склеили шар размером в вышину до 3–4 аршин. Он долго-долго летал и поднялся на очень большую высоту, так что мы едва могли за ним следить.
В начале 1876 г. нас взяли из пансиона, так как весной мы должны были держать экзамен в Пажеский корпус и, следовательно, подготовиться как следует по известной программе. Я стал готовиться к поступлению в 3-й класс, мой брат в 4-й.
Моя старшая сестра начала меня готовить, к брату ходили учителя, некоторые занимались и со мной, но главное наблюдение за моими занятиями лежало на моей сестре. Я довольно туго подвигался в занятиях и порядком изводил мою сестру, которая, несмотря на свой добрый нрав, сердилась на меня и приходила в отчаяние.
28
…родилась дочь Ксения… – великая княжна Ксения Александровна (1875–1960), дочь Александра III, с 1894 – великая княгиня, супруга в. кн. Александра Михайловича (Сандро).