Было решено, что я проведу сутки во дворце как военнопленный, поэтому, будучи соответствующим образом экипированным (одетым в штатское платье и с подержанной сумкой, которую купил на Чаринг-Кросс-роуд и в которой были всякие мелочи, которые могли бы находиться в багаже пассажира третьего класса), я отправился во дворец Александры в автомобиле в сопровождении двух военных полицейских, которые думали, что я настоящий болгарин.
Задержанные во дворце Александры были пестрой компанией – немцы, австрийцы, болгары и турки, но в каком-то смысле они были состоятельными людьми, так как у многих из них имелись либо друзья, либо жены и родственники, которые благодаря своему британскому подданству не были арестованы и имели возможность навещать их.
Я нашел группу недавно задержанных болгарских пленных и сказал им, что со мной приключилось аналогичное несчастье по дороге в Копенгаген. Моя легенда гласила, что я – болгарин, рожденный в Америке, и решил вернуться на родину, чтобы выполнить свой долг. Тот человек, который меня особенно интересовал, рассказал мне, как надо вести себя на допросе, которому меня подвергнут, что я должен говорить и делать, а чего не должен. Он уже прошел все это несколько дней назад.
По истечении тридцати шести часов я уже знал его историю. Он должен был организовать новое отделение разведки в Скандинавии, которое должно было стать центром сбора, обработки и распространения информации, собранной его организацией в Америке, о покупке боеприпасов и оружия союзниками. Потом меня увели на допрос, и, разумеется, я больше не вернулся во дворец Александры. Через несколько часов я уже был в пути на Ближний Восток.
Глава 5
С гавани Салоники выглядели как город мечты. Город расположен на постепенно поднимающейся местности, и тогда, до пожара, его дома были всевозможных форм и цветов, а минареты выделялись на горизонте, как сахарные башенки на свадебном торте.
Синие воды Эгейского моря, казалось, отбрасывали необычный свет на город, и всегда ощущалось присутствие горы Олимп, появляющейся из облаков и продолжающей наблюдать за древними Фессалониками.
С борта корабля вся эта картина напоминала первый акт вестэндской музыкальной комедии с Гордоном Харкером.
На берегу это впечатление становилось почти реальностью. В первую очередь бросались в глаза британские, французские, итальянские, сербские, русские и греческие военные мундиры офицеров и рядовых, причем все они, за исключением англичан, носили ордена и знаки отличия. С этой массой людей, которая наводнила Салоники, смешивались греческие эвзоны (элитное пехотное подразделение греческой армии, само слово означает «хорошо подпоясанные». – Пер.) в своих белых мешковатых бриджах, причудливых тапочках из красной кожи и великолепных синих куртках. Вооруженные албанцы и черногорцы придавали особый колорит толпам на улицах своей одеждой всех оттенков красного и желтого цветов. Прибавьте к этому крестьян в национальных костюмах, пастухов в тулупах из овечьих шкур и меховых шапках, которые они носили независимо от градуса жары, и вы начнете получать представление о том, как выглядела любая площадь Салоник в то время, когда я туда приехал.
Половина населения города была представлена евреями-сефардами, которые бежали из Испании и Португалии в XV в. от преследований, инициированных Фердинандом и Изабеллой. Если судить по их одежде, то они вполне могли быть выходцами из той давно ушедшей эпохи; женщины были одеты особенно красиво.
Остальное население составляли греки, турки, сербы, албанцы и болгары; и, когда их собиралось любое количество, они представляли собой неразумный и нечестивый сброд.
Многие из них выполняли разные поручения врага, и некоторые попали в руки военной полиции, были осуждены и, в конце концов, повешены. Эти суды были предельно справедливыми, чего жители Восточного Средиземноморья никогда не ценили и не понимали, привыкнув к более бесцеремонному обращению.
Кафе «Флокас», Белая башня и Одеон были главными местами встреч офицеров союзных войск и, как следствие, удачным местом для охоты всевозможных тайных агентов как мужского, так и женского пола.
Через несколько дней я был рад покинуть этот город ввиду назначения в XII корпус, штаб которого находился в нескольких милях от города по дороге на Лембет.
В это время город Салоники находился на осадном положении, и были построены укрепления, известные как «птичья клетка», которые протянулись от залива Тинос до устья реки Вардар.