Выбрать главу

После кошмарных приступов, я ничего не помнил, кроме начала. Когда во время сна, моё тело начинало расти, увеличиваясь до гигантских размеров, а кисть руки, лежавшая на груди, становилась такой огромной и тяжёлой, что я начинал задыхаться! Мне хорошо запомнилось, как из темноты сна, выдвигались вращающиеся, кроваво-красные витки, необъятной спирали. Которая постепенно, ускоряла вращение и затягивали меня внутрь, наполняя всё моё естество, паническим страхом!

Почему вращение спирали, наводило на меня, панический ужас, до сих пор неизвестно. Хотя я предполагаю, что её вращение, как то связано в моём подсознании, с первым испугом, после замедленного воспроизведения, патефонной пластинки. Туимские врачи, не могли мне помочь, поскольку среди них, не было психотерапевта, а приступы стали тяжёлыми. Я похудел, стал вялым и бледным. Трудно сказать, к чему бы это могло привести, если бы бабушка Антонида, не нашла знахарку, лечащую испуг.

Я запомнил жестяной ковш с холодной водой, в который старуха выливала расплавленный воск и приговаривала: «Гляди, как твой испуг уходит!». Когда причудливой фигуркой, воск застыл в воде, она добавила: «Твой кошмар, весь вышел и теперь там…».

Лечение знахарки помогло, приступы прекратились и я пошёл на поправку. Когда мне исполнилось шестнадцать лет, начало приступа, повторилось снова. Я распух во сне и мои конечности, стали тяжёлыми брёвнами, а неподъёмная рука, покоящаяся на груди, не позволяла дышать. Но я стал взрослым и смог усилием воли, погасить начинавшийся приступ раньше, чем возникла ужасающая спираль.

В последние годы, распространилась мода на экстрасенсорику и приёмы самогипноза с глубокой медитацией. На мой взгляд, я всё это использовал тогда, избавляясь от распахнувшейся бездны страха, отверзшейся в подростковом сознании. В связи с чем, мне хочется рассказать, о приёме мысленного воздействия, на скорость сокращений, моего сердца.

Как то раз, в беззаботной юности, направленным волевым воздействием, я смог разогнать свой «движок» так, что он начал колотиться о рёбра, грозясь выскочить, прямо изо рта! После чего я испугался и начал успокаивать разбушевавшийся орган, снижая частоту сердечных сокращений. Добившись нормальной работы сердца, я решил больше никогда, этого не повторять, а найденные и опробованные приёмы, волевого воздействия, постепенно забылись.

Сейчас я пенсионер, мне шестьдесят шесть лет. Нет здоровья и ухудшается память, а три года назад, начался полиартрит, наследие работы на Крайнем Севере РСФСР. Болят распухшие суставы, лишая меня свободы движений. Врачи сразу сказали, что лечения нет и в будущем, станет только хуже, а назначенные препараты обезболивают, но не лечат.

От этой болезни, хрящевая ткань истончается и сходит на нет, так что кости, начинают тереться друг о друга. В народе полиартрит, называют ревматизмом и говорят, что он лижет кости, но кусает сердце!

В подтверждение чего, моё сердце спортсмена, лыжника и отличного ходока, не выдержало и стало работать поверхностно и аритмично. Таких названий, как стенокардия, тахикардия, мерцательная аритмия, я в жизни не слышал и не предполагал, что меня это когда-нибудь коснется. Только в прошлом году, боль в суставах усилилась до такой степени, что я не смог заснуть вечером, а сердце затрепетало в груди также, как во время эксперимента в юности.

Конечно, я постарался успокоить сердцебиение, опробованным приёмом волевого воздействия, но ничего не вышло. Дыхание стало поверхностным, а неровный с провалами пульс, достиг отметки в сто семьдесят ударов в минуту! Пришлось вызывать участкового врача, который ознакомил меня, со значениями вышеперечисленных терминов.

В дальнейшем, не в состоянии полноценно дышать, из-за постоянного сердцебиения, появившегося вследствие невыносимых, суставных болей, моих отёчных ног, я приготовился к неизбежному… Горестно принимая факт того, что мои лёгкие, некогда более чем, шести литрового объёма, теперь вдыхали, не более литра воздуха. В связи с чем, участковый врач и работники скорой помощи, настоятельно посоветовали мне, лечь в Уярскую больницу на обследование. Только я не соглашался, не веря в выздоровление.