Он по полю битвы ходил, поражая врагов,
И поле дрожало от звонких и тяжких шагов.
В анналах истории тех, кто отчизну спасал,
Он гордою славой страницу свою подписал.
Повсюду отыщешь могилы защитников ты:
Где шепчутся травы и тянутся к солнцу цветы,
В суровых сугробах, под саваном скорбных снегов,
У вихрем раздетых, размытых дождем берегов.
Угасли за то вы, чему посвятили труды:
Чтоб стали стволами побеги и сладкими зрели плоды.
Телами своими вы путь преградили врагу,
Железом оделись живые на каждом шагу.
И крепостью стал окровавленный волжский поток:
К востоку врагам не пройти, хоть и близок восток.
… Во вражьи отряды метал он железо и страх,
Пока не развеял гигантскую армию в прах.
Он рухнул, отмстивший, тогда, обессилев от ран,
И гордой улыбкой победы он был осиян.
Над пеплом пожарищ, как солнце в небес синеве,
Лавровый венец засверкал на его голове.
О, город героев, чье сердце ковали бои!
Все пережил ты и свободные люди твои.
Сказать мне — любимцы войны или духи они?
Сказать ли, что судьбы иль боги земные они?
Кровавому хищнику горло сдавили бойцы.
А даже стихии во все разбегались концы,
Когда он шагал по просторам униженных стран!
Ты помнишь, как хищник, победами легкими пьян,
Хвалился: «над зноем и холодом властвуем мы»,
Пока не изведал твоей смертоносной зимы!
Венец поселений! Твой подвиг, сверкнувший из тьмы,
Заставил задуматься наши людские умы.
Иль жизнью волшебный тебя напитал эликсир?
Иль ты — это целый чудесно-таинственный мир?
Свивались дороги войны в лабиринт — но по ним
Шагали бойцы, находившие правильный путь.
Но тяжко пришельцу ходить по дорогам твоим!
Под шагом надменным как будто не камни, а ртуть.
Жилища пылают. Они среди ночи и дня,
Как призраков гнезда в неспящем потоке огня.
Ворвались громилы — и падают камни стены:
Им стены мешают, им комнат просторы тесны.
Дерутся по пояс в крови и своих и чужих,
И крыши летят на преступные головы их.
Один у другого разбитые рвут этажи
И кровью своей поливают свои кутежи.
Бессменно сражался ты, город, пришельцам гроза!
Уж память теряли умы и тускнели глаза,
Уж руки немели у мечущих пламя бойцов,
И падали воины, славя удел храбрецов,
Взрывались твердыни, и лишь оставалась одна,
Как остров упорства средь моря развалин, стена.
И вражьи сердца зашатал, как пьянчужку, испуг.
Ты славным вином напоил ошалелых пьянчуг!
Сильнее, чем пламень, сильнее, чем стынут снега,
Железо сгорело и пушки застыли врага.
О юноши Волги! Разбуженный вами поэт
От чистого сердца вам песней приносит привет!
В руках горизонтов друг другу бросаемый мяч,
Искатель пристанищ, доселе не знавший удач,
От древнего Нила к провиденной мной вдалеке,
Я парус стремлю к обновляющей русской реке.
Вам памятник сложен словами стиха моего.
Тот памятник вечен — укажут всегда на него
Египетским юношам — зодчим отчизны своей,
Защитникам, если опасность нависнет над ней.
Вы всем показали, собою сжигая врага,
Как дороги жизни, как родины честь дорога.
О доблестный город, в дела претворивший мечты!
Бессмертное знамя великого мужества — ты!
Ты выстрадал праздник победы своей. Никогда
Еще не сходились на праздник такой города.
Весь мир потрясла горделиво победа твоя.
И спросят в эпохах потомки, дыханье тая:
Легенда ли, правда ль такая большая судьба,
Гигантская эта, бессмертная эта борьба?