Политика мужчин привела к полной ассимиляции и крещению детей. Рассказывая об этом «самом тяжелом в жизни ударе», Венгерова пишет: «Постепенно это страдание перестало быть для меня личной драмой. Оно все больше приобретало характер национального бедствия. Не только как мать, но и как еврейка я испытывала боль за весь еврейский народ, который терял столько благородных сил». Полина Венгерова представляет историю своей семьи как историю всего поколения и свою позицию как позицию всех женщин в восточноевропейском еврействе. И хотя история Венгеровой, скорее всего, была типична лишь для женщин ее круга и не следует переоценивать репрезентативность ее мемуаров, они все же имеют огромную ценность как опыт осмысления эпохи еврейского Просвещения женщиной и представления ее в новом ракурсе.
Полина Венгерова в девичестве Эпштейн, родилась в 1833 году в Бобруйске в богатой традиционной еврейской семье, выросла в Бресте, куда семейство переехало в связи с делами отца, была выдана замуж в Конотоп сопровождала мужа, пытавшегося устроиться в Ковно, Вильне, Петербурге, пока наконец семья не осела в Минске, где Венгерову предложили место директора банка Муж умер в 1892 году, и через шесть лет после его смерти Венгерова начала писать мемуары — «Воспоминания бабушки». «Воспоминания» Венгеровой, хотя и издавались на разных языках и неоднократно упоминались в исследованиях по еврейскому Просвещению в Российской империи и по истории еврейской семьи и женщин, до сих пор не удостоились полномасштабного научного анализа. Между тем это источник в своем роде уникальный — один из экземпляров раритетного жанра еврейских женских мемуаров и единственный пример женских мемуаров эпохи Гаскалы. Соответственно, следует рассматривать «Воспоминания» Венгеровой в двух контекстах — контексте еврейских мемуаров и контексте еврейских мемуаров периода Просвещения.