Кто был святой отец, написавший эту молитву, я так и не узнала. Говорят, она принадлежит митрополиту Филарету. Видела я ее и в других списках, немного иначе выраженной; очевидно, она подвергалась изменениям при переписке или при записях со слов молящихся. Думаю, что моя прабабка переписала ее себе, потому что эта молитва как нельзя лучше изображала то состояние тревоги, которое она могла утишить лишь безусловным преданием себя воле Божьей. Рассказывала нам мать еще один случай из последних лет жизни своего отца. Очень близкий ему человек, его бывший воспитатель, лютеранин, вернувшись из своего путешествия и побывавший в Палестине, привез ему оттуда деревянный православный крестик и рассказал ему при этом, что он это сделал по просьбе явившегося ему во сне католического аббата, который сказал ему: «Пойди в такую-то православную лавку икон, купи там крестик, непременно деревянный, и привези его графу Василию Дмитриевичу Олсуфьеву». Лютеранин не знал, что эти крестики специально предназначаются для того, чтобы класть в гроб покойников. Дед знал это, а в описании виденного во сне католического аббата ясно узнал своего воспитателя, давно уже покойного, которого он не только глубоко уважал, но и любил всем сердцем и душою. В те времена было много французских эмигрантов, нашедших после французской революции теплый приют в России и много сделавших для воспитания русской знати.
Дед ясно понял, что Господь Бог этим способом приготовил его к мысли о приближающейся к нему смерти. (В наше время, когда так много говорится о слиянии воедино различных христианских вероисповеданий, интересно то, что в этом предупреждении были участниками лютеранин, католик и православный крест).
И действительно смерть деда наступила вскоре после этого. Он умер от разрыва сердца. Его смерть была неожиданна для посторонних, но он и его близкие ожидали ее.
Бабушка моя (мать моей матери) была из морской семьи. Ее дед, адмирал Спиридов[13], был сподвижником адмирала Орлова во время первой турецкой войны при Екатерине Великой. Отец ее, Алексей Спиридов[14], служил при Александре I. Я помню ее уже совсем старенькой, ей шел восьмой десяток. Это была милая, добрая, тихая старушка, сидевшая за вышиванием или за книгой, а мы, дети, резвились тут же подле нее.
Фото 11.Адмирал Григорий Андреевич Свиридов (1713—1790)
Фото 12. Адмирал Алексей Григорьевич Спиридов (1753—1828). Работа Михаила Шибанова 1772 год. ГТГ
Помню я ее и в Петербурге, когда, живя у деда Мейендорфа, мы приходили к ней в гости, и на даче в Ораниенбауме, когда она проводила с нами там лето на берегу Балтийского моря, а главное, помню ее, когда она приехала к нам в деревню. Тут у нас она и захворала и умерла. Мне было тогда восемь лет. (Она была в молодости влюблена в прадедушку Мейендорфа. В те времена было в обычае устраивать на святки разные гадания. Одно из них состояло в том, что на ночь под кровать ставили игрушечный деревянный мостик. Кто на этом мосту ночью приснится, тот и будет мужем. Сделала так и прабабушка, и вот видит она во сне стоящего на мостике прадедушку Мейендорфа, который упрямо повторяет: «Und ich werde Dich Doch nicht heiraten!» Сон сбылся: они не женились, но их дети все-таки женились. Комментарий Н. Н. Сомова).
Я не была привязчивой девочкой. Я жалела бабушку, которая под конец болезни совершенно потеряла память: спрашивала меня, кто я, чья я дочка, не верила, что моя мать (ее дочь Маша), уже замужем, не понимала, у кого она живет, и т. д. Меня это очень озадачивало, и я избегала заходить к ней. Кроме того, она ничего не могла и не хотела есть. (Доктора, как я потом узнала, считали, что у нее была саркома желудка). При этом она очень страдала.
Когда она умерла, я совсем не огорчилась; я знала, что ей хорошо там, на небе, что она больше не страдает, а нам, детям, теперь опять можно будет шуметь, бегать, играть. Мне и в голову не приходило, что мне будет скучно или грустно без бабушки. Я любила ее чересчур альтруистической любовью, а привязанность – это любовь эгоистическая, эту эгоистическую любовь мы ценим по отношению к себе, а альтруистическую… Бог с ней!
13
Григорий Андреевич Спиридов (1713—1790) с 1723 г. начал служить на флоте волонтером. Плавал на Балтике, в Каспийском и Азовском морях, неоднократно совершал переходы из Архангельска в Кронштадт. Одно время был ротным командиром и преподавал в Морском кадетском корпусе. Был человеком большой души и огромного таланта. 4 июня 1769 г. Спиридов был произведен в адмиралы и назначен командующим эскадрой, посылаемой в Средиземное море. В июне 1770 г. им была разработана и успешно произведена операция по уничтожению турецкого флота в Чесменской бухте. За эту победу императрица Екатерина II пожаловала ему орден Андрея Первозванного, хрустальный кубок и вотчину в Переславском уезде Владимирской губернии – с. Нагорье и с. Воскресенское с деревнями. В 1773 г. Григорий Андреевич подает рапорт об отставке, где ссылается на здоровье и возраст. Просьба его была удовлетворена, и после отставки прославленный флотоводец получил за свои заслуги полное адмиралтейское жалование.
14
Алексей Григорьевич Спиридов (1753—1828) с детства связал свою судьбу с морем. С 1760 г. учился в Морском корпусе. Вместе с отцом участвовал в морских сражениях при Корне, Хиосе и Чесме. В 1771 г. был адъютантом графа Чернышева. Был послом при князе Г. Г. Орлове в Молдавии. За участие во многих кампаниях и морских сражениях награжден орденом Св. Георгия 4 класса, орденом Св. Анны I степени, орденом Св. Александра Невского. В 1792 г. был назначен командиром Ревельского порта. В 1811 г. являлся военным губернатором г. Архангельска. В 1812 г. был снова назначен командиром Ревельского порта и оставался им до своей смерти.