Коллектив политического отдела, возглавляемый Д. Ф. Романовым, не уступал штабному. Он состоял из крепких и закаленных большевиков, способных мобилизовать партийные и комсомольские организации на любое большое дело, воодушевить людей на подвиг.
Все это сыграло огромную роль в решении той сложной и ответственной задачи, которая была перед нами поставлена.
Развернув командный пункт в Волоколамске, мы немедленно разослали группы офицеров штаба и политотдела по всем направлениям для розыска войск, имевшихся в этом районе, и для перехвата прорывавшихся из окружения частей, групп и одиночек.
Первым в район севернее Волоколамска вышел 3-й кавалерийский корпус под командованием Л. М. Доватора. Он поступил в оперативное подчинение 16-й армии. Корпус состоял из двух кавалерийских дивизий – 50-й генерала И. А. Плиева и 53-й комбрига К. С. Мельника.
До прибытия к нам кавалеристы участвовали в боях на реке Межа и, получив приказ о выходе во фронтовой резерв для пополнения, двинулись на станцию Осуга (30 км южнее Ржева). Но выяснилось, что пути дальнейшего движения перехвачены моторизованными и танковыми частями противника. Дивизии генерала Доватора оказались во вражеском тылу. Стали пробиваться из окружения. И вот к 13 октября вырвались в район Волоколамска.
3-й кавкорпус, правда сильно поредевший, был в то время внушительной силой. Его бойцы и командиры неоднократно участвовали в боях, как говорится, понюхали пороху. Командный и политический состав приобрел уже боевой опыт и знал, на что способны воины-кавалеристы, изучил сильные и слабые стороны противника.
Особенно ценной в тех условиях была высокая подвижность корпуса, позволявшая использовать его для маневра на угрожаемых направлениях, конечно, с соответствующими средствами усиления, без которых конники не смогли бы бороться с вражескими танками.
Хорошее впечатление произвел на меня командир корпуса Лев Михайлович Доватор, о котором я уже слышал от маршала Тимошенко. Он был молод, жизнерадостен, вдумчив. Видимо, хорошо знал свое дело. Уже одно то, что ему удалось вывести корпус из окружения боеспособным, говорило о талантливости и мужестве генерала.
Можно было не сомневаться, что задача, возлагаемая на корпус, будет выполнена умело. А она была очень сложной – организовать оборону на широком фронте севернее Волоколамска вплоть до Волжского водохранилища.
Левее кавалеристов расположился сводный курсантский полк, созданный на базе Военного училища имени Верховного Совета РСФСР, под командованием полковника С. И. Младенцева и комиссара А. Е. Славкина. Этот полк из Солнечногорска был переброшен по тревоге под Волоколамск, где и приступил к организации обороны по восточному берегу реки Лама.
Алексей Андреевич Лобачев, узнав, что к нам пришли кремлевские курсанты, весь преобразился от нахлынувших чувств, и я не мог не послать его к ним. Наш член Военного совета гордился тем, что его боевая юность началась в стенах кремлевской военной школы. С какой радостью он рассказывал, что в 21-м году стоял часовым на посту № 27 – у квартиры Владимира Ильича Ленина!
Возвратившись, Лобачев рассказал, что настроение у курсантов бодрое, боевое.
– Хороший, надежный полк!
И на самом деле в первых же боях полк Младенцева показал, что способен на многое.
На левом фланге, прикрывая Волоколамск с запада и юго-запада до реки Руза, стояла 316-я стрелковая дивизия, прибывшая из фронтового резерва. Командовал ею генерал И. В. Панфилов, а комиссаром был С. А. Егоров. Такую полнокровную стрелковую дивизию – и по численности, и по обеспечению – мы давно не видели. Командиры подобрались крепкие, а политработники были выдвинуты из партийного и советского актива Казахской CСP. При формировании дивизии большая помощь ей была оказана со стороны Центрального комитета Коммунистической партии Казахстана.
Уже 14 октября я встретился с генералом Панфиловым на его командном пункте, и мы обсудили основные вопросы, касавшиеся действий его соединения. Беседа с Иваном Васильевичем оставила глубокое впечатление. Я увидел, что имею дело с командиром разумным, обладающим серьезными знаниями и богатым практическим опытом. Его предложения были хорошо обоснованы.