Дверь. Она увидела свой спасительный выход, и через пару секунд уже была готова выбежать из этого проклятого дома. Но дверь была закрыта. Она обернулась и увидела, как к ней направляется киборг Кэдди.
Нет! Она не хотела, чтобы ее поймали и вернули Райсу. Страх сковал ее сознание. Она попыталась несколько раз дернуть дверь изо всех сил, но попытки были тщетны.
– Ева, постой, – Кэдди спешил и его голос не звучал угрожающе.
– Кэдди?
– Не бойся, – неожиданно сказал он. – Я здесь, чтобы помочь тебе.
Неужели Кэдди был готов спасти ее? Ева прижалась спиной к двери.
– Люди – не самые лучшие создания на этой планете. Да, я должен защищать своего хозяина, но это не значит, что я не могу тебе помочь.
Ева улыбнулась. Она не ожидала, что киборг может пойти на такой шаг. Кэдди подвинул Еву в сторону и приложил к двери электронный ключ. Дверь открылась.
– Ты свободна, Ева, – он как будто бы улыбался в ответ. – Беги.
– Спасибо, Кэдди.
Глава 5
В жизни бывает много ярких, запоминающихся моментов, но я никогда бы не подумал, что общение с биороботом может стать одним из таких моментов. Мы сидели и обедали на балконе с Лексой, смеялись, разговаривали и были очень счастливы.
Если бы не этот случай с дверью и испуганной китаянкой, возможно, мы с ней так бы и остались человеком и биороботом, хозяином и прислугой, и просто чужими…
В этой фразе было бы уместно слово “людьми”, но Лекса не была человеком, а я в последнее время даже не был уверен в том, что я – человек. Богатая бесцельная жизнь, отсутствие каких бы то ни было увлечений, если не считать “Hyper-X”, слишком много свободного времени на раздумья – все это, казалось мне, медленно сводило меня с ума. И не только меня.
Я смотрю со своего балкона на тридцать первом этаже вниз, на красивый пейзаж Санрайза и весь мир, кажется мне таким же, как и раньше, когда еще не было Колыбели и биороботов. Но он не такой.
У нас все почти прекрасно. Мы все время что-то делаем, о чем-то говорим и что-то чувствуем, но мы, люди, как будто застыли во времени и начинаем деградировать. Мы потеряли собственную значимость.
Однажды нам сказали, что теперь все хорошо, что можно просто наслаждаться жизнью, делать что хочется, а не то, что необходимо делать, но никто не сказал нам, что будет дальше…
И что делать нам с самими собой.
– Ты знаешь, я очень люблю готовить, но у меня никогда не получаются блюда китайской кухни, – призналась Лекса, как-то невзначай перейдя со мной на “ты”.
– Теперь я понимаю, почему ты заказала китайскую еду, – ответил я, с удовольствием уплетая по чуть-чуть сразу несколько блюд. – Свинина и этот соус просто бесподобны.
– Да, мне тоже нравится. Ты вообще любишь такую еду?
– Да, мне нравится. Спасибо, что заказала.
– В следующий раз я обязательно предупрежу тебя.
– Да, было бы здорово, если бы я знал обо всем заранее…
Лекса сидела напротив меня и сияла от счастья, а я смотрел на ее лицо. Она как будто преобразилась и стала еще красивей. Пышные синие волосы, легкий румянец на щеках, нежная белая кожа, похожая на пастилу и яркие глаза. Они уже не были такими холодными, как раньше.
Все это время, что она жила с нами, с ней никто и никогда не общался как с человеком. Она всегда была для нас машиной, прислугой. Да, именно машиной, и иногда игрушкой – для меня.
Уборка квартиры, приготовление пищи, присмотр за детьми и сотня других мелких домашних хлопот, которыми уже давно не занимаются люди – все это делала она и, я даже не мог догадываться о том, что у нее есть чувства и что она больше человек, чем машина.
Каким-то непонятным мне образом, Лекса смогла осознать себя не только как биоробот, способный выполнять рутинную работу, но и, частично, как человек, изучающий окружающий его мир, задающий свои вопросы и ищущий ответы на них.
Да, пределы ее возможностей и понимания были ограничены – и ограничены человеком изначально, при создании – но даже в этих тесных рамках она была вполне знающим себя и свое место существом.
– Если честно, я не понимаю, почему по телевизору нас всегда называют роботами, – как будто читая мои мысли, разоткровенничалась Лекса.
– Хороший вопрос. Нам всегда говорили о том, что вы биороботы, что умеете делать только то, чему вас запрограммировали, и вы не испытываете чувств, – подтвердил я.
– Но ведь это не так, – Лекса сделала глоток слабоалкогольного мохито.
– Значит, нас обманывают? Ты поаккуратней с мохито.
– Спасибо, постараюсь не налегать. Ну, может быть, мы и не испытываем всех тех эмоций, которые испытывают люди, но я могу рассказать о том, что могу чувствовать я.