— Нет! — вдруг закричала Ленка, сообразив, куда я направляюсь, — нет, он там, неужели ты ничего не чувствуешь?! Подожди! Сядь и прислушайся!
Я покорно уселся, но ничего кроме колокольчиков в голове не услышал.
— Да не так! — шептала Ленка, — мысленно прислушайся. Чувства свои услышь!
Возможно, женщинам легче прислушиваться к своим чувствам; возможно так же, что моя чувствительность в данный момент, по разным причинам не была на высоте, только я ничего не услышал и ничего не почувствовал. Как ни крути, а надо было идти в ванную.
Ленка, продемонстрировав высший образец чувствительности, поняла мои намерения задолго до того, как я вознамерился их осуществить.
— Ну, прошу тебя, не ходи, ну хочешь, я тебе минет сделаю? Только не ходи!
Одним кошачьим прыжком она опрокинула меня навзничь и припечатала к кровати горячим телом. Опять пахнуло духами.
— Лен, что… у тебя… за… духи?
Однако ответить она уже не могла. Больше я ни о чем не спрашивал. И вопрос проверки ванной отошел куда-то на самый дальний план.
Через полчаса, мысли мои обрели, наконец, ясность.
— Ленусь, там, в зеркале… что ты видела? Точно можешь описать?
Ленка задрожала. Ее темные глаза вновь наполнились слезами.
— Вадим… голый, в крови… и… вроде, не живой уже, — она уткнулась в ладони, — не надо об этом
— Конечно, ни к чему… — значит, она видела то же, что и я.
Стало быть, или телепатия, или реальность со всеми вытекающими отсюда последствиями, как-то: призраки, мертвецы, пространство за зеркалом и тому подобное.
— Лена, а ты никогда не замечала за собой способностей медиума?
— Никогда… А вот у Вадима что-то было… Не зря он занялся, в конце концов, черной магией.
— А в чем проявлялись его способности?
— Ну, как? По-разному было. — Ленка, вроде, успокоилась и села, подтянув ноги к подбородку.
— Ну, например…
— Ну, например, когда мы вызывали духов — ну, знаешь, с блюдечком — Вадим всегда был главным. И тогда получалось.
— Понятно… Лен, ты посиди, а я все же… должен проверить ванную.
И прежде чем Ленка опомнилась, я скользнул в коридор и взялся за ручку двери ванной комнаты. Мне показалось, что за дверью послышалась возня, ворчание, царапание когтей по кафельному полу. Ленка громко всхлипнула в комнате. Тянуть дальше было невозможно, и я рванул дверь. Черт побери — дверь была закрыта изнутри. В ванной задвижка была. Окончательно удостоверившись, в том, что дверь закрыта, я вернулся в комнату. Ленка лежала, зажав уши и уткнувшись лицом в подушку. Бедная девочка! Я ласково погладил ее по голове.
— Закрыто… — пробормотал я почти с облегчением, — закрыто изнутри.
— Ты ведь не оставишь меня одну с ним? — зашептала Ленка, — ты не уйдешь? Он же мертвый, он такой страшный!
— Лена, я бы вообще никогда тебя не оставил, но… ты же знаешь — у меня есть обязательства. Наташка, дети… Володька осенью в первый класс пойдет…
— Да я не о том — не оставишь пока они на юге? Побудешь со мной, пока тебе не надо домой являться? Я же не смогу тут одна!
— Конечно, о чем речь… — перед глазами у меня стояла запертая дверь в ванную. И меня не оставляло ощущение, что Ленка знает намного больше, чем говорит. Может быть, там автоматическая защелка? Где-то я такие встречал. Да нет — чепуха! Как же тогда попадать в ванную, если она будет срабатывать каждый раз, когда снаружи закроют дверь?
— Ленусь, там защелка, в ванной — автомат или как?
— Да ты ничего не понял, что ли? Чурбан! А еще специалист по аномальным явлениям! — Ленка срывалась на истерику, — он же там! Он пришел потому, что я давно на тебя, дурня, глаз положила!
— Подожди, подожди. Ну, чурбан я — не пойму. Он, что — живой не мог с этим делом разобраться? Ему потребовалось умереть? И вообще, сейчас пойдем в кафе, и ты расскажешь все по-порядку!
Через сорок минут мы сидели за столиком в углу небольшого зала.
Я ненавижу шумные рестораны с громкой музыкой, пьяными женщинами, вечным гомоном и толкучкой между столиками. А не умеющие танцевать, но самозабвенно танцующие посетители, производят на меня и вовсе удручающее впечатление.