— Что-нибудь выпьешь? Коньяк, водка, виски, вино?
— Жахнем водочки, как это принято в этой стране!
В холле появилась Лидочка с большими, запотевшими гранеными стаканами. Дьявол одобрительно посмотрел, вначале на Лидочку, потом на стаканы. Кивнул, взял стакан, полюбовался чистотой идеально прозрачного напитка и опрокинул его, как и положено, единым духом. Положительно, он начинал мне нравиться. Честно скажу — мне не удалось повторить его фокус и я довольно медленно, хотя и не отрываясь, выпил водку. Закусили хрустящими солеными огурчиками. Я кивком отпустил Лидочку.
— Перевоспитывается? — с улыбкой спросил Дьявол.
— И очень быстрыми темпами!
— Советую не увеличивать чрезмерно свой член, — посоветовал Сатана, — лучше у нее уменьшить влагалище!
— А ведь, это идея! — я удивился, как это мне раньше не пришло в голову.
— Проверено многократно, — рассмеялся мой приятный гость. — Может еще по одному?
— А то! — я щелкнул пальцами, и опять появилась Лидочка с подносом. Молодец — она все уже подготовила. Возможно, теперь в ее обязанности входило предупреждение желаний хозяина посредством чтения его мыслей. В качестве закуски на сей раз, предлагалась очищенная селедка и черный хлеб. Жахнули по второй. В голове основательно зашумело. Какой же хороший человек, этот Дьявол! Не человек, конечно… но хороший. Выпили еще на брудершафт. Поцеловали, правда, не друг друга, а Лидочку, которая теперь только успевала приносить стаканы и закуску.
— Скажи, дорогой, — обнимал я совершенно окосевшего Дьявола, — тебя действительно звали Люцифер до твоего падения?
— Нет, там, где я жил, меня звали совсем иначе… — мы стояли у камина, поддерживая друг друга, а Лидочка поддерживала нас, — совсем иначе… а эти библейские имена…
— Конечно… есс… есстест… венно… — мне почему-то никак не удавалось сосредоточиться.
Вот так поговорили! Вот так… что? Узнал я… что-то, что хотел? А что я хотел-то? Да… узнал!
— Слушай, ты отличный мужик! — я влепил Дьяволу сочный поцелуй в щеку. Он неверным движением утерся. — И чего Кураторы на тебя взъелись?
— Кто… кто… взъелся? Ку… Кураторы? Какие Ку… А… это… — он произнес сложное, мелодичное, но невозможное для нашего произношения женское имя. Явно женское имя. — Она… я… мы любили друг друга… Ты думаешь, у нас не может быть любви?! — выкрикнул он, — может… может… А теперь она хочет, чтобы ты убил меня… Чтобы… именно ты…
— Никогда! — в свою очередь крикнул я ему в лицо, — никогда, друг… я не… мы же с тобой на брудершафт… как же я могу?!
Потом мы выпили еще по одной — последней, что называется, на посошок, хотя Сатана и не собирался уходить, а, вняв моим настойчивым просьбам, решил остаться ночевать у меня. Благо дом большой. Я все пытался провести его по дому, но упал и больше не смог подняться. С огромным трудом открыв глаза, увидел, что Сатана спит на медвежьей шкуре перед камином.
Утро встретило меня чугунной болью. Голова налилась свинцом и, не смотря на мои усилия, не могла оторваться от подушки. Адские муки! Какого хрена я так нажрался?! Идиот! Сколько раз зарекался… Раздался стук в дверь и вошла Лидочка с чашечкой кофе, как входила когда-то Оксана… Не смотря на чугунное состояние, я почувствовал безмерную грусть. А следом за ней появился сам Сатана — бодрый, свежий, как огурчик, элегантно одетый.
— Ничего не говори, — он поднял руку, — сейчас я удалю алкоголь и сивушные масла из твоего организма и ты будешь… так… раз, два… готово.
Такой благодати я не испытывал, наверное, никогда! Такого перехода он адских мук к райскому блаженству — тоже. Чувствуя неимоверное, невозможное счастье, я, с улыбкой идиота, пил кофе.
— Спасибо! Я должен был сам догадаться… скольких мучений мог избежать!
— Ну, теперь-то мучения закончились, — серьезно сказал Сатана.
— Или только начинаются…
— Да, ты прав — пришла пора рассказать тебе все! Приводи себя в порядок, я жду в холле.
Когда я спустился в холл, Дьявол рассеянно смотрел в окно.
— Итак? — я поудобнее уселся в кресло.
— С чего начать?
— Расскажи, какую роль ты играешь в этом мире.
— Я агент влияния отколовшейся части Галактического Сообщества. Небольшой части…
— А другая, большая часть?
— В незапамятные времена Галактическое Сообщество раскололось на две неравные группы. Если коротко, то мы были недовольны политикой, проводимой руководителями Сообщества. В числе прочих наших требований было и требование предоставления свободы населению планет-инкубаторов.
— В каком смысле — свободы?