— Но хоть отбивалась? Пыталась вырваться?
— Конечно. Но что я могла сделать против двух обкуренных бугаев?!
— Ну, а дальше?
— Ну вот, значит, муж держал меня за руки, а второй стал расстегивать халат. Причем, расстегивал не торопясь, гад, наслаждаясь. Вначале медленно распахнул на груди, потом ниже… И заставил Вадима сосать мне грудь. Я умоляла их не делать этого, говорила, что завтра им будет стыдно… Какое там! У них, у обоих уже слюни текли. Был, правда момент, когда я подумала, что они решили оставить меня в покое. Когда они оба встали. Но оказалось, они просто решили синхронно раздеться…
— Синхронно — это как? В танце, что ли?
— Да нет, просто вместе и быстро. У них после этого фильма и после того, как они обслюнявили мою грудь, не было сил терпеть.
— Подожди. Ты же сказала, что грудь тебе сосал Вадим?
— Ну, Вадим… а потом и тот… тебе что, во всех подробностях рассказывать?!
— Да, если можно, во всех подробностях…
Ленка посмотрела на мое раскрасневшееся лицо, прислушалась, вероятно, к тяжелому дыханию и поняла мое состояние.
— Рассказывай дальше, — потребовал я
— Как хочешь… мне, конечно, неприятно вспоминать об этом, но если ты… если тебе… ладно. Короче, когда они раздеваться начали, моя надежда на их благородство пропала. Я помню, плакала, когда Вадим навалился на меня и распял на кровати, как Иисуса Христа. Я плакала и никак не могла понять, чего же он ждет. Ведь я была голая, я была под ним, ноги свои он просунул между моих… словом, все готово было…
— Подожди, — мучительная сладость сдавливала мне горло, — ты дома, что ли в одном халате ходила? Без трусов?
— Конечно, я так всегда хожу. А твоя Наталья — дома ходит в бюстгальтере и трусиках?!
Я стал вспоминать, как ходит дома Наталья и немного отвлекся. Кровь от головы отхлынула. От другого места, впрочем, нет.
— Наталья ходит… ну, наверное, по-разному. И так, и этак — я же не проверяю.
— А вы, что — никогда не занимались любовью на кухне, допустим? — Ленка явно стремилась сменить тему, но какая-то сила заставляла меня требовать продолжения рассказа — мучить ее и себя.
— Про кухню я потом расскажу. А пока — ты. Давай — что там дальше было?
— Тебе так интересно? Или, может быть, приятно? Кайфуешь от этого?
— Наверное… ну давай дальше!
— Ну вот, я лежу под ним и с отвращением жду, когда в меня войдет его орудие… А он полежал и стал сползать как-то набок, но руки мои держал… Я поняла, что будет, и стала брыкаться, но на меня навалился Михаил. Короче, оба они на меня навалились, я даже дышать не могла… — Ленка опять замолчала и глаза ее потемнели. Видно, заново переживала всю эту сцену. Мы вздохнули почти одновременно. Я заметил, что у меня дрожат руки.
— Ну, а потом, — продолжала Ленка, — Михаил полностью взгромоздился на меня, а Вадим лег рядом и слушал мое дыхание, даже специально ухо подставлял. Я пыталась сжать ноги — где-то читала, что если сжать и заплести ноги… ну, в общем, не успела… Он вошел и сразу же кончил… Мне было так мерзко!
— А потом?
— Слушай, — протянула Ленка, — может, хватит, а? Мне так противно вспоминать… Противно и больно. Не надо, а?
— Надо, надо, — твердо сказал я чужим голосом, — давай дальше.
— Да ты уже красный, как рак, и руки у тебя трясутся! Ну, пожалуйста…
— Лена, давай дальше!
— Ладно. В общем, этот мужик волосатый, Михаил, слез с меня…
— Он, что — волосатый был, — уточнил я, будто это имело какое-то значение.
— Волосатый, — подтвердила Ленка.
— Ну, а… член у него большой был?
— Да нет, вроде даже меньше, чем у Вадима. Ты понимаешь, что мне об этом мерзко рассказывать?! — почти закричала Ленка.
— Понимаю. Давай дальше.
— А дальше — Вадим, муженек мой законный, добавил свою сперму в мое лоно, где только что побывал его друг.
— Он тоже быстро кончил? — с надеждой спросил я
— Тоже быстро. И ты сейчас, чувствую, вот-вот кончишь.
— Об этом не беспокойся. Ну, а дальше?
— Дальше я побежала в ванную отмываться. А когда вышла — они уже стояли рядом с дверью и подхватили меня под руки. Притащили в комнату, — Ленкина речь стала монотонной, — опять повалили… опять по разу прошлись, но уже никуда не отпускали. Немного полежали рядом, потом стали целовать. У Михаила, кстати, мерзко воняло изо рта. И сам он был мерзкий. Прилизанный и дерганый, какой-то. Сосали и кусали груди… Я уж думала, что сейчас будут делать куннилингус, но не стали… Брезговали, наверное — наспускали ведь так, что на кровать натекло. Я чувствовала, что в луже лежу. В холодной, липкой, мерзкой луже! И больше я ничего тебе не скажу!