Настоящие основания, на которых возможно было бы возрождение, лежат гораздо глубже, в сфере духа, во многом Советским режимом искалеченного. Но покаяния, то есть глубокого духовного изменения в России не произошло.
Что же касается борьбы за права человека, то после падения советской власти это движение всё более приобретало разрушительный для России характер, всё более превращалось в некую религию человекобожия, в которой высшей ценностью объявлялся человек и его право осуществлять все, в том числе и совершенно противоестественные проявления его повреждённой грехопадением природы. Гибельность этого безбожного пути, прямо противоположного покаянию, уже достаточно явственно проявилась в мировом экономическом кризисе, экологических катастрофах, что вызвано по признанию учёных безудержной алчностью современных людей, и чудовищно аморальной атмосферой общества, из которого изгнано понятие греха и ответственности перед Творцом.
Как оценить этот период своей жизни? Я делал то, что считал для себя категорическим императивом, что должен был сделать. Мы помогли в меру наших сил увидеть всему миру как на самом деле обстоит положение верующих в нашей стране. И в то же время наша работа содействовала развалу коммунистического государства уже фактически после смерти коммунизма вполне себя скомпрометировавшего и убившего. Оставалась только фальшивая вывеска из лозунгов типа «Слава КПСС», которая ничего кроме иронии не могла вызвать. За исключением небольшого числа бездумных фанатиков это понимали все до самых верхов и уж конечно прекрасно понимали в спецслужбах.
При аресте майор (тогда) Трофимов говорил мне, что 70-я статья УК («Антисоветская агитация и пропаганда») устарела и что её скоро может быть, отменят, но пока она есть и они должны действовать в соответствии с законом (как они его понимали). Они чувствовали приближение конца, и именно этим отчасти объяснялось их «вегетарианство». Кто кем будет завтра командовать, и кто кого сажать и казнить в тот момент было ещё неясно.
Так закончилась попытка участвовать в возрождении России путём внешнего давления политических сил из вне, а не заповеданным отцами путём внутреннего покаяния и преображения.
И вот наступил новый период. Советская власть перестала существовать. Многие бывшие диссиденты заняли почётные места на политической арене. В страну на место образовавшегося вакуума хлынул поток идеологии мира потребления.
Мы думали, что главным препятствием религиозному возрождению в России является Советская власть. Стоит ей рухнуть и Россия снова станет православной страной с её ценностями и нравственностью. Этого не произошло. Конечно, стала свободной проповедь, число верующих выросло, но почти на незаметную величину. Для большинства Мамона оказался привлекательнее Христа. Советская власть потрудилась, чтобы истребить в России всё духовно-аристократическое и превратить народ в стадо. И много в том преуспела. Кого уничтожили физически, кого вышвырнули из страны, кого сгноили в лагерях, а кому-то основательно промыли мозги, начиная с младенче5ского возраста. Где те иудеи, которым проповедовали апостолы, часть которых приняла с радостью христианство, а часть других готова была жизнь свою положить, чтобы истребить самих апостолов. Основная масса не была ни горяча, ни холодна, но совершенно равнодушна к небу, всецело распластавшись на земле, лишь бы захватить побольше земных благ. Коммунисты в достижении этой своей цели преуспели.
Что же дальше? Мне представляется несомненным, что никакие экономические или политические реформы Россию не спасут. Должно произойти что-то, что потрясёт сердце россиянина и обратит его к Богу Небесному, Творцу и Промыслителю.
Трудно представить, что именно: война, космический катаклизм или что-то ещё, но ясно, что это событие оторвёт от земных ценностей ради более высоких: спасения жизни и души. Боюсь, оно будет страшным. Но оно не будет более страшным чем та гибель душ в болоте потребления и развлечений, которая уже происходит сейчас.
Пожалуй, одной проповедью здесь не обойтись. Об этом же свидетельствуют и все мои попытки заинтересовать церковных людей иконологией.
Первой серьёзной попыткой публикации иконологии был мой доклад в 1991 году в Новосибирске на Международной богословской конференции. Там произошло некоторое чудо. На первом пленарном заседании после вступительного слова Епископа, мой доклад «Православие и другие христианские конфессии» был поставлен вторым (или третьим – точно не помню). И это в присутствии именитых иерархов и профессоров, даже приехавших из-за границы. Я же рядовой христианин, ничем себя не ознаменовавший. Как это могло случиться, до сих пор – не знаю. Доклад был принят очень хорошо, в течение трёх дней в коридорах подходили ко мне люди и благодарили за доклад. Протоиерей о. Бобринский, декан Парижского богословского института, слушая доклад, говорил своему соседу, представителю Славянского центра: «Мы и не знали , что в России есть такое богословие». Я торжествовал: наконец-то иконологией займутся всерьёз. Может быть, даже пригласят читать лекции. Размечтался. Не тут-то было. Через три дня про иконологию все забыли.