Святой Антоний был Гамлетом моих пятидесяти лет. Мне хотелось бы его играть еще и теперь.
Однако можно ли в наше время жить одним и тем же? Нам, как больным, постоянно требуется что-нибудь новое.
В сезоне 1967 года мы процветали. Лавелли прибавил к успеху Бежара превосходную постановку «Медеи» Сенеки. Казарес была там очаровательна. Эдвиж Фейер, Мадлен, Симон Валер и Клод Дофен торжествовали победу в «Неустойчивом равновесии» Олби.
Наконец я добавил к своей «коллекции» познание Сент-Экзюпери.
«Сент-Экзюпери»
В тот год Канада организовывала большую международную выставку под названием «Земля людей». По этому случаю я предложил сделать композицию — спектакль о человеческом подвиге Сент-Экзюпери.
Созданный совместно с нашими друзьями — канадскими актерами — для торжественного открытия театра на площади Искусств в Монреале, этот спектакль предназначался для сцены Малого Одеона, с которой так и не сходили две пьесы Натали Саррот. Честно говоря, прежде чем дебютировать 1 мая в Монреале, мы обкатали спектакль сначала в Париже (февраль 1967 года).
Пользуясь любезностью «Эр Франс», я сумел привезти в Монреаль букеты ландышей. «Маленький принц» преподнес их на сцене нашим канадским друзьям на счастье.
Признак жизни. По счастливой случайности я летел из Орли в Монреаль с Дидье Дора, бывшим командиром Сент-Экзюпери. В полете он не уставал рассказывать мне о Мермозе, Гийоме, Сент-Экзюпери. Мы расположились в кабине пилота, и я понял, насколько семья летчиков стала для нас, бродячих комедиантов, второй семьей. И по сей день все дрожит во мне при воспоминании об этом «театральном приключении». Какая поддержка! Какое общение между людьми!
Траектория человеческой жизни сравнима с траекторией самолета. Я поляризовал на сцене человечность Сент-Экзюпери. Никто не играл его физически. Но мы сохранили образ человекаактера. Он витал вокруг нас. Его присутствие заполняло пространство, являлось связующим звеном. Каждый из нас представлял собой его частицу. Решать подобную задачу чрезвычайно интересно. Это было превосходной подготовкой к спектаклю «Рабле», над которым я продолжал работать. А позднее — к «Жарри».
С одной стороны, был «Маленький принц», с другой — Бербервластитель из «Цитадели». Между ними — три группы:
1. Женщины.
2. Администрация и генералы — неподвижные.
3. Летчики и механики — в движении.
Мы заключаем в себе все эти различные грани человека. В конечном счете спектакль выходил за рамки частного случая — Сент-Экзюпери. Подлинным сюжетом драмы становилась уже траектория человеческой жизни.
Семь лучезарных коней
Какое удовольствие воображать себе, как эту траекторию описывают Семь лучезарных коней!
Человек рождается ребенком. И умирает ребенком. А в промежутке ребенок становится взрослым. И перед этим взрослым открывается жизнь. Она описывает траекторию. Продолжитель ность полета не очень важна. Важна его насыщенность, совершенство. У человека есть выбор взлетной дорожки, момента отрыва от земли, скорости полета, промежуточных остановок, цели полета, препятствий и посадки. Рекомендуется приземлиться, когда цель достигнута, — не раньше!..
Траектория человеческой жизни включает:
искру призвания,
приобщение к любимому делу,
постижение любви к людям,
развитие личности,
индивидуальное испытание,
коллективное испытание,
реконверсию самого себя (она может быть неоднократной).
Такими рисуются нам Семь лучезарных коней, впряженных в колесницу человеческой жизни. Внимание! Речь идет не о почтовых перекладных — здесь кони не сменяются, а добавляются: после того как выбран первый, к нему добавляется второй, третий и т. д., и они продолжают скакать рядом.
Искра призвания должна загораться в нас каждое утро, и так до конца наших дней — иначе все пропало.
А если в один прекрасный день разлучишься со своим любимым делом, как постигать дальше жизнь и людей, как быть с желанием «превзойти себя»? А если это желание притупляется, как узнать страдание, без которого нет постижения самого себя?
Управлять галопом всех Семи коней сразу, несомненно, дело нелегкое... Если только оно — не проще простого...
Призвание. Ребенок соприкасается с жизнью — со своими родителями, друзьями, ученьем, книгами, играми. Став молодым человеком, он соприкасается с профессиями, приключениями, иллюзиями, отчаянием, мечтами. Внезапно это соприкосновение высекает искру. Ребенок загорается, в нем родилось призвание, возникло желание. Это первый конь: молодой, необузданный, чистый.
Любимое дело. Избранное дело должно превратить желание в любовь. Иначе оно — тяжкая обуза.
Человек живет со своим любимым делом, как живут с женщиной. Между ними чувственные отношения.
Поэтому важно проникнуться любимым делом, слиться с ним, стать им. Цели любимого дела имеют второстепенное значение. Оно важно уже само по себе.
Любимым делом надо дышать как воздухом.
Благодаря любимому делу человек остается жить и после смерти — своими творениями, как живет после смерти в своих детях.
Наконец, благодаря любимому делу человек не утрачивает своего человеческого достоинства.
Любимое дело связывает нас с вещами. Этот второй конь — любимое дело — является связующим звеном.
Все люди равны независимо от рода занятий. Они общаются между собой, обмениваются, делятся. Желание, связь между делами рождают обмен. Так к двум первым присоединяется третий конь —воодушевление.
Преодоление себя. И все же сознание одиночества, гнетущая мысль, что вот-вот упадешь, и страх смерти сверлят нас как три гвоздя, и наряду с воодушевлением мы испытываем неистребимую подавленность.
«Мы, люди, только напускаем на себя уверенность, в тайниках же нашей души живут колебание, сомнение и печаль» (Сент-Экзюпери).
Чтобы справиться с таким состоянием, чтобы удержать голову над водой, мы движимы своего рода страстью преодолевать себя. Это походит на вызов — вызов одиночеству, вызов падению, вызов смерти. На самом же деле тут действует не что иное, как инстинкт самосохранения.
Как бы это ни выглядело, идет это не от вкуса к опасности, а наоборот — от стремления превозмочь страх.
Когда человек втянут в событие, ему уже не страшно. Его пугает только неизвестное. Вот почему он творит событие и, столкнувшись с препятствием, преобразует мир и становится семенем.
С этого момента он растет.
Не любовь к смерти — любовь к жизни подвигает его на риск.
Неподвижность равнозначна смерти.
Горение — Прометеев огонь — означает любовь к жизни.
К желанию, связующему звену и воодушевлению присоединяется четвертый — огненный — конь, чтобы занять свое место в упряжке.
Траектория человеческой жизни достигает апогея. Близится время испытаний...
Индивидуальное испытание. Пока что, можно сказать, все идет хорошо. Но что-то вовне подстерегает нас.
Чересчур доверчивые, мы не всегда обращаем внимание на образовавшиеся трещины. Происходит первое падение. И вот мы летим вверх тормашками.
Дух смерти вошел в нас. Но не мерцает ли еще где-то огонек — жизнь, сведенная почти на нет?
И тут в нашем существе загораются другие огоньки. Испытание отчаянием укрепляет веру.
Отчаяние очищает. На перекрестке всех смертей внутреннее существо, вдруг задрожав — так дрожит кожа у коня, — распознало дорогу жизни. Только настоящее, неподдельное страдание мог ло породить эту чудодейственную дрожь. Этот толчок, говорящий «быть может», этот рефлекс ожидания естьнадежда.