Грудь сдавило, меня словно сплющило, в нос, рот набралась пыль, дым. Вздохнуть не могу, задыхаюсь. Последующей мыслью было: «Неужели это конец?»
Сознание меня на некоторое время, видимо, покидало.
Когда очухался, в комнате стало светлее, над окном зияла огромная дыра. Снаряд попал в стык стены и кровли.
Мы с Володей целы, цела и радиостанция, только нет антенны, от нее остался только небольшой обрывок. Это не беда. У нас есть в запасе кусок телефонного кабеля.
Вылез из-под стола, стряхнул плотно осевшую на одежде пыль, протер лицо, да только грязь размазал, и пошел с докладом к полковнику.
Глянул в окна. По полю в нашу сторону движутся колонны немецких танков. В сторону нашего полка танков 60, в сторону правого соседа — тоже. Они начинают принимать боевой порядок для атаки. Влево танки почему-то не шли.
Противотанковых средств у нас немного. Нас поддерживают три танка Т-34, по одному в каждом батальоне, и батарея ИПТАПП. Кроме этого, своя батарея 76-мм пушек и по несколько ружей ПТР в каждом батальоне, да у некоторых солдат противотанковые гранаты и бутылки с зажигательной смесью. У правого соседа силы примерно такие же.
Наша артиллерия замаскирована впереди пехоты, танки замаскированы на хуторах за постройками. Правый сосед свои танки не укрыл за зданиями, а закопал по башню в землю. Свои танки сосед потерял уже в ходе артподготовки.
Первыми врага встретили артиллеристы. Израсходовав свой боекомплект, они подбили и сожгли более 20 танков и без потерь отошли в тыл.
Стройный порядок у немецких танкистов нарушился, темп продвижения замедлился.
Вслед за полковником перешли в подвал. У обоих входов в подвал залегли пулеметчики с «максимами».
Танки подошли ближе, в бой вступили наши «тридцатьчетверки».
Танк первого батальона, располагавшийся недалеко от нас, поджег 12 танков. Действовал он так: выходил в нужный момент из укрытия, поджигал танк — и быстро в укрытие.
Когда двенадцатый танк загорелся, наш в укрытие не ушел — удобной мишенью становился тринадцатый. Зря не ушел. Горящий немецкий танк выстрелил и взорвался, а наш загорелся.
Нашим танкистам удалось выбраться из горящей машины, все остались живы, но были ранены.
На участке правого соседа немецкие танки прорвались и ушли куда-то в наш тыл.
Два танка подошли к нашему дому и загородили собой выходы из подвала. Мы оказались в настоящей западне.
Все мы, кто был в подвале, с полковником человек 20, собрались в одном помещении. Нужно как-то выбираться. Попробовали наши силачи отогнуть или выдернуть металлические прутья в окне – не получается, они толстые и прочные, вроде арматурной стали.
На счастье, среди нас затесался оружейный мастер. У него были полотна к пиле для пилки металла, а самой пилы, станка, не было. Без станка даже горизонтальное изделие перепилить трудно, а вертикальное во много раз труднее.
Начали пилить. Первый доброволец начал пилить, поднажал посильнее и полотно сломалось. Смотрим на него, как на врага, полотен у мастера немного. Дальше пошло лучше. Чтоб поддержать высокий темп работы и не ломать полотна, каждый очередник делал несколько движений и передавал полотно следующему. Прут перепилили быстро, с большим трудом отогнули.
Полковник поручил мне передать комбатам приказ о переходе (отходе) на исходный рубеж, и — в окошко. За ним — все остальные, спокойно, без давки.
Пока передал приказ, свернул радиостанцию, остались с Володей последними. Вылезаю в окно. Передо мною квадратный цветник с живой зеленой изгородью, высотой 50–60 сантиметров по всему периметру и небольшим проходом с левой стороны, с большой клумбой посередине.
Огляделся по сторонам. Кровь леденеет в жилах. С обеих сторон здания из-за углов выглядывают дула пушек, танковых пушек. Судя по всему, немцы нас еще не обнаружили.
Спасение на крутом склоне и у ручья, он из танков не просматривается. Туда нужно быстрее добраться. Глубоко вздохнули и бегом. Бежим с Володей под прикрытием живой изгороди до прохода, от которого до крутого склона, где спасение, метров 70–100. Краем глаза слежу за танками. Остается несколько метров, когда заметил, что башня одного танка поворачивается в нашу сторону. Падаем и катимся по земле, это спасает.
Только перевалились на крутой склон, как буквально в нескольких сантиметрах над нами прогремела очередь из крупнокалиберного пулемета, вспахавшая разрывными пулями землю. Грохот разрывных пуль, словно прямо над нами ружейно-автоматный залп. Нас осыпали комки земли.