У Хагрида был такой вид, словно он вот-вот взорвется.
-- ДУРСЛЬ! -- прогремел он.
Дядя Вернон, побледневший от ужаса, что-то неразборчиво прошептал. Хагрид отвернулся от него и посмотрел на меня полубезумным взглядом.
-- Но ты же знаешь про своих родителей... ну, кто они были? -- с надеждой спросил он.
--Да точно знаешь, не можешь ты не знать... к тому же они не абы кто были, а люди известные. И ты... э-э... знаменитость.
-- Что? -- я не верил своим ушам. -- Разве мои мама и папа... разве они были известными людьми?
-- Значит, ты не знаешь... Ничегошеньки не знаешь... -- Хагрид дергал себя за бороду, глядя на меня изумленным взором.
-- Ты чего, не знаешь даже, кто ты такой есть? -- наконец спросил он.
Дядя Вернон внезапно обрел дар речи.
-- Прекратите! -- скомандовал он. -- Прекратите немедленно, сэр! Я запрещаю вам что-либо рассказывать мальчику!
Хагрид посмотрел на него с такой яростью, что даже куда более храбрый человек, чем дядя Вернон, сжался бы под этим взглядом. А когда Хагрид заговорил, то казалось, что он делает ударение на каждом слоге.
-- Вы что, никогда ему ничего не говорили, да? Никогда не говорили, что в том письме было, которое Дамблдор написал? Я ж сам там был, у дома вашего, этими вот глазами видел, как Дамблдор письмо в одеяло положил! А вы, выходит, за столько лет ему так и не рассказали ничего, прятали все от него, да?
-- Прятали от меня что? -- поспешно поинтересовался я.
-- ПРЕКРАТИТЕ! Я ВАМ ЗАПРЕЩАЮ! - нервно заверещал дядя Вернон.
Тетя Петунья глубоко вдохнула воздух с таким видом, словно ужасно боялась того, что последует за этими словами.
-- Эй, вы, пустые головы, сходите вон проветритесь, может, полегчает, -- посоветовал им Хагрид, поворачиваясь ко мне. -- Короче так, Гарри, ты волшебник, понял?
В доме воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом моря и приглушенным свистом ветра.
-- Я кто? -- я почувствовал, что у меня отвисла нижняя челюсть.
-- Ну, ясное дело кто -- волшебник ты. -- Хагрид сел обратно на софу, которая протяжно застонала и просела еще ниже. -- И еще какой! А будешь еще лучше... когда немного... э-э... подучишься, да. Кем ты еще мог быть, с такими-то родителями? И вообще пора тебе письмо свое прочитать.
Я протянул руку и наконец-то, после стольких ожиданий, в ней оказался желтоватый конверт, на котором изумрудными чернилами было написано, что данное письмо адресовано мистеру Поттеру, который живет в хижине, расположенной на скале посреди моря, и спит на полу. Я вскрыл конверт, вытащил письмо и прочитал:
ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА "ХОГВАРТС"
Директор: Альбус Дамблдор
(Кавалер ордена Мерлина I степени,
Великий волшебник, Верховный, чародей, Президент
Международной конфедерации магов)
Дорогой мистер Поттер!
Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства "Хогвартс". Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.
Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.
Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора!
Мне показалось, что у меня в голове устроили фейерверк Вопросы, один ярче и жарче другого, взлетали в воздух и падали вниз, а я все никак не мог решить, какой задать первым. Прошло несколько минут, прежде чем я неуверенно выдавил из себя:
-- Что это значит: они ждут мою сову?
-- Клянусь Горгоной, ты мне напомнил кое о чем, -- произнес Хагрид, хлопнув себя по лбу так сильно, что этим ударом вполне мог бы сбить с ног лошадь. А затем запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда сову -- настоящую, живую и немного взъерошенную, -- а также длинное перо и свиток пергамента. Хагрид начал писать, высунув язык, а я внимательно читал написанное:
Дорогой мистер Дамблдор!
Передал Гарри его письмо. Завтра еду с ним, чтобы купить все необходимое. Погода ужасная. Надеюсь, с вами все в порядке.
Хагрид!
Хагрид скатал свиток, сунул его сове в клюв, подошел к двери и вышвырнул птицу туда, где бушевал ураган. Затем вернулся и сел обратно на софу. При этом вид у него был такой, словно сделал он что-то совершенно обычное, например поговорил по телефону.
Я вдруг понял, что сижу с открытым ртом, и быстро захлопнул его.
-- Так на чем мы с тобой остановились? -- спросил Хагрид.
В этот момент из тени вышел дядя Вернон. Лицо его все еще было пепельно-серым от страха, но на нем отчетливо читалась злость.
-- Он никуда не поедет, -- сказал дядя Вернон. Хагрид хмыкнул.
-- Знаешь, хотел бы я посмотреть, как такой храбрый магл, как ты, его остановит...
-- Кто? -- с интересом переспросил я.
--Магл,--пояснил Хагрид--Так мы называем всех неволшебников--маглы. Да, не повезло тебе... ну в том плане, что хуже маглов, чем эти, я в жизни не видал.
-- Когда мы взяли его в свой дом, мы поклялись, что положим конец всей этой ерунде,--упрямо продолжил дядя Вернон, -- что мы вытравим и выбьем из него всю эту чушь! Тоже мне волшебник!
-- Так вы знали? -- недоверчиво спросил я. -- Вы знали, что я... что я волшебник?
-- Знали ли мы?! -- внезапно взвизгнула тетя Петунья. -- Знали ли мы? Да, конечно, знали! Как мы могли не знать, когда мы знали, кем была моя проклятая сестрица! О, она в свое время тоже получила такое письмо и исчезла, уехала в эту школу и каждое лето на каникулы приезжала домой, и ее карманы были полны лягушачьей икры, а сама она все время превращала чайные чашки в крыс. Я была единственной, кто знал ей цену, -- она была чудовищем, настоящим чудовищем! Но не для наших родителей, они-то с ней сюсюкались -- Лили то, Лили это! Они гордились, что в их семье есть своя ведьма!