Крюкохват отпер дверь. Изнутри вырвалось облако зеленого дыма, а когда оно рассеялось, я ахнул. Внутри были кучи золотых монет. Колонны серебряных. Горы маленьких бронзовых кнатов.
-- Это все твое, -- улыбнулся Хагрид.
"Все твое" -- это было невероятно. Дурсли наверняка не знали об этих деньгах, иначе они отняли бы их у него, не успел бы он и глазом моргнуть. Сколько раз они жаловались, что я им дорого обхожусь? А все это время глубоко под Лондоном хранилось принадлежащее мне сокровище.
Хагрид помогал мне бросать монеты в сумку.
-- Золотые -- это галлеоны, -- пояснил он. -- Один галлеон -- это семнадцать серебряных сиклей, а один сикль -- двадцать девять кнатов, это просто, да? Ладно, тебе этого на пару семестров хватит, а остальное пусть тут лежит. -- Он повернулся к Крюкохвату. --А теперь нам нужен сейф семьсот тринадцать... и... э-э... пожалуйста, нельзя ли помедленнее?
-- У тележки только одна скорость, -- ответил Крюкохват.
Теперь мы спускались еще ниже, а тележка ехала почему-то еще быстрее, чем раньше. Воздух становился холоднее. Когда мы проезжали над подземным ущельем, я перегнулся, чтобы разглядеть, что скрывается в его темных глубинах, но Хагрид со стоном схватил меня за шиворот и втащил обратно.
В сейфе номер семьсот тринадцать не было замочной скважины.
-- Отойдите, -- важно сказал Крюкохват. Он мягко коснулся двери одним из своих длинных пальцев, и она просто растаяла.
-- Если это попробует сделать кто-то, кроме работающих в банке гоблинов, его засосет внутрь, и он окажется в ловушке, -- произнес Крюкохват.
--А как часто вы проверяете, нет ли там кого внутри? -- поинтересовался я.
-- Примерно раз в десять лет, -- ответил Крюкохват с довольно неприятной улыбкой.
Я был уверен, что в этом сверхсекретном сейфе лежит что-то ужасно важное, как минимум, драгоценные камни невероятных размеров, и я поспешно шагнул вперед, чтобы увидеть, что там. Сначала мне показалось, что там вообще пусто. Затем я заметил на полу маленький невзрачный сверток из коричневой бумаги. Хагрид нагнулся, подобрал его и засунул во внутренний карман куртки. Мне хотелось узнать, что там, но я понимал, что спрашивать не стоит.
-- Пошли обратно к этой адовой тележке, и не разговаривай со мной по дороге. Лучше будет, если я буду держать рот закрытым, -- сказал Хагрид.
* * *
Еще одна бешеная гонка на тележке -- и вот мы уже стоим на улице у банка, щурясь от солнечного света. Сейчас, когда у меня в руках была сумка, полная денег, я не знал, что с ними делать, и с трудом подавлял в себе желание начать покупать все подряд. Мне даже не было интересно, каков курс галлеона по отношению к фунту, -- важно было, что сейчас у меня денег больше, чем за всю свою жизнь. Даже больше, чем когда-либо было у Дадли. О том, что это волшебные деньги и их можно тратить только в волшебном мире, он как-то забыл.
-- Ну что, надо бы купить тебе форму, -- заметил Хагрид, кивнув в сторону магазина с вывеской "Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни". -- Слушай, Гарри, ты... э-э... не против, если я заскочу в "Дырявый котел" и пропущу стаканчик? Ненавижу я эти тележки в "Гринготтсе"... мутит меня после них.
Хагрид на самом деле был все еще бледным, поэтому Гарри кивнул. Хотя он немного нервничал, входя в магазин мадам Малкин в полном одиночестве.
Мадам Малкин оказалась приземистой улыбающейся волшебницей, одетой в розовато-лиловые одежды.
-- Едем учиться в Хогвартс? -- спросила она прежде, чем я успел объяснить ей цель своего визита. -- Ты пришел по адресу: у меня тут как раз еще один клиент тоже к школе готовится.
В глубине магазина на высокой скамеечке стоял бледный мальчик с тонкими чертами лица, а вторая волшебница крутилась вокруг него, подгоняя по росту длинные черные одежды. Мадам Малкин поставила меня на соседнюю скамеечку.
-- Привет! -- сказал мальчик. -- Тоже в Хогвартс?
-- Да, -- ответил я.
-- Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, -- сообщил мальчик. Он говорил как-то очень устало, специально растягивая слова.--А потом потащу их посмотреть гоночные метлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую... а потом как-нибудь тайком пронесу ее в школу.
Мальчик сильно напомнил мне своего кузена.
-- А у тебя есть своя собственная метла? -- продолжал тот.
-- Нет. -- Гарри отрицательно кивнул головой.
-- А в квиддич играешь?
-- Нет, -- повторил Гарри, спрашивая себя, что же это такое -- квиддич.
-- А я играю. Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу: я с ним согласен. Ты уже знаешь, на каком будешь факультете?
-- Нет, -- в третий раз произнес я, с каждой Минутой чувствуя себя все большим дураком.
-- Ну, вообще-то никто заранее не знает, это уже там решат, но я знаю, что я буду в Слизерине, вся моя семья там была. А представь, если определят в Пуффендуй, тогда я сразу уйду из школы, а ты?
-- М-м-м, -- неопределенно промычал Гарри, жалея, что не может сказать что-нибудь более содержательное.
-- Ну и ну, ты только посмотри на этого! -- внезапно воскликнул мальчик, кивком показывая на окно. За окном стоял Хагрид, улыбаясь мне и показывая на два огромных мороженых, словно объясняя, почему он не может войти внутрь.
-- Это Хагрид, -- радостно пояснил я. Мне было приятно, что я знаю что-то, чего не знает этот мальчик -- Он работает в Хогвартсе.