-- Мое имя тебе кажется смешным, не так ли? Даже не буду спрашивать, как тебя зовут. Мой отец рассказал мне, что если видишь рыжего и веснушчатого мальчишку, значит, он из семьи Уизли. Семьи, в которой больше детей, чем могут себе позволить их родители.
Выдав эту убийственную тираду, Малфой снова повернулся ко мне:
-- Ты скоро узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые куда круче всех остальных. Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин. Я помогу тебе во всем разобраться.
Он протянул руку для рукопожатия, но я сделал вид, что этого не заметил.
-- Спасибо, но я думаю, что сам могу понять, кто чего достоин, -- холодно заметил он.
Драко Малфой не покраснел, но на его бледных щеках появились розовые пятна.
-- На твоем месте я был бы поосторожнее, Поттер, -- медленно произнес он. -- Если ты не будешь повежливее, то закончишь, как твои родители. Они, как и ты, не знали, что для них хорошо, а что плохо. Если ты будешь общаться с отребьем вроде Уизли и этого Хагрида, тебе же будет хуже.
Я и Рон одновременно поднялись со своих мест. Лицо Рона стало таким же медно-красным, как и его волосы.
-- Повтори, что ты сказал, -- потребовал Рон.
-- О, вы собираетесь с нами драться, не так ли?
презрительно выдавил из себя Малфой.
--Да, если ты немедленно отсюда не уберешься, -- храбро заявил я, хотя, если честно, голос мой был куда смелее, чем я сам себя чувстсвовал. Все-таки Крэбб и Гойл были намного крупнее, чем я с Роном.
-- О, мы вовсе не собираемся уходить, правда, ребята? -- усмехнулся Малфой, поворачиваясь к своим спутникам. --А к тому же мы проголодались, а у вас тут куча еды.
Гойл потянулся к лежавшим на одном из сидений "шоколадным лягушкам". Рон прыгнул на него, но, прежде чем ему удалось коснуться Гойла, тот издал ужасающий крик.
На руке Гойла повис Паршивец, впившийся ему в палец маленькими, острыми зубами. Крэбб и Малфой попятились назад, а Гойл размахивал рукой, пытаясь стряхнуть крыса и завывая от боли. И как только Паршивец наконец разжал зубы и отлетел в сторону ударившись о закрытое окно, все трое молниеносно испарились. Наверное, они подумали, что в купе прячется еще множество крыс, а может, они услышали шаги, потому что через секунду в купе заглянула Гермиона Грэйнджер.
-- Что тут у вас происходит? -- спросила она, глядя на разбросанные по полу сладости и Рона, державшего за хвост крыса.
-- Думаю, что он потерял сознание, -- произнес Рон, обращаясь ко мне. А потом повнимательнее присмотрелся к Паршивцу. -- Нет... не могу поверить! Представляешь, он снов уснул.
Паршивец на самом деле спал.
-- Ты раньше встречался с Малфоем? -- поинтересовался Рон.
Я рассказал о нашей встрече в Косом переулке,
-- Я слышал о его семейке, -- мрачным тоном начал Рон. -- Они одни из первых перешли обратно на нашу сторону, когда Ты-Знаешь-Кто исчез. Они сказали, что он их околдовал. А мой отец в это не верит. Он сказал, что отцу Малфоя не нужно было даже повода для того, чтобы перейти на Темную сторону.
Гермиона все еще стояла на пороге купе, и Рон повернулся к ней:
-- Мы можем тебе чем-нибудь помочь?
-- Вы лучше поторопитесь, иначе не успеете переодеться. Я только что была в кабине машиниста и разговаривала с ним. Он сказал, что мы уже почти приехали. А вы тут что, дрались? Хороши, нечего сказать. Еще не доехали до школы, а уж попали в неприятную историю!
-- Это Паршивец дрался, а не мы. -- Рон сердито посмотрел на девочку. -- Может быть, ты выйдешь и дашь нам переодеться?
-- Разумеется. Я вообще-то зашла к вам просто потому, что во всех вагонах жуткая суета, все ведут себя как маленькие дети и носятся по коридорам. -- Гермиона презрительно хмыкнула, как бы говоря, что не одобряет такого поведения.--А у тебя, между прочим, грязь на носу, ты знаешь?
Рон проводил ее свирепым взглядом, а я уставился в окно. За окном, там, где высились горы и тянулись бесконечные леса, начало темнеть, а небо стало темно-фиолетовым. Поезд замедлил ход.
Я и Рон быстро сняли куртки и натянули длинные черные мантии. Мантия Рона была ему немного коротковата, из-под нее высовывались спортивные штаны.
"Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, -- разнесся по вагонам громкий голос машиниста. -- Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно".
Я так разнервничался, что у меня даже живот скрутило, а Рон сильно побледнел, и веснушки на его лице стали еще ярче. Мы рассовали остатки сладостей по карманам и вышли в коридор, где уже толпились остальные.
Поезд все сбавлял и сбавлял скорость и, наконец остановился. В коридоре возникла жуткая толчея, но через несколько минут я все-таки оказался на неосвещенной маленькой платформе. На улице было холодно, и я поежился. Затем над головами стоявших на платформе ребят закачалась большая лампа, и я услышал знакомый голос:
-- Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Эй, Гарри, у тебя все в порядке?
Над морем голов возвышалось сияющее лицо Хагрида.
-- Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной!
Поскальзываясь и спотыкаясь, мы шли вслед за Хагридом по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Нас окружала такая плотная темнота, что мне показалось, будто мы пробираюмся сквозь лесную чашу. Все разговоры стихли, и мы шли почти в полной тишине, только Невилл, тот мальчик, который все время терял свою жабу, пару раз чихнул.