-- Мне не нужна мантия-невидимка для того, чтобы стать невидимым, -- мягко произнес Дамблдор. -- Итак... что, на твой взгляд, показывает всем нам зеркало Еиналеж?
Я пожал плечами.
-- Я попробую натолкнуть тебя на мысль. Так вот, слушай. Самый счастливый человек на земле, заглянув в зеркало Еиналеж, увидит самого себя таким, какой он есть, -- то есть для него это будет самое обычное зеркало. Ты меня понял?
я задумался.
-- Оно показывает нам то, что мы хотим увидеть, -- медленно выговорил он. -- Чего бы мы ни хотели...
-- И да, и нет, -- негромко заметил Дамблдор. -- Оно показывает нам не больше и не меньше, как наши самые сокровенные, самые отчаянные желания. Ты, никогда не знавший своей семьи, увидел своих родных, стоящих вокруг тебя. Рональд Уизли, всю жизнь находившийся в тени своих братьев, увидел себя одного, увидел себя лучшим учеником школы и одновременно капитаном команды-чемпиона по квиддичу обладателем сразу двух Кубков -- он превзошел своих братьев. Однако зеркало не дает нам ни знаний, ни правды. Многие люди, стоя перед зеркалом, ломали свою жизнь. Одни из-за того, что были зачарованы увиденным. Другие сходили с ума оттого, что не могли понять, сбудется ли то, что предсказало им зеркало, гарантировано им это будущее или оно просто возможно?
Дамблдор на мгновение замолчал, словно давая мне время на размышление.
-- Завтра зеркало перенесут в другое помещение, Гарри, -- продолжил он. -- И я прошу тебя больше не искать его. Но если ты когда-нибудь еще раз натолкнешься на него, ты будешь готов к встрече с ним. Будешь готов, если запомнишь то, что я скажу тебе сейчас. Нельзя цепляться за мечты и сны, забывая о настоящем, забывая о своей жизни. А теперь, почему бы тебе не надеть эту восхитительную мантию и не вернуться в спальню?
Я поднялся с пола.
-- Сэр... Профессор Дамблдор, -- нерешительно начал он. -- Могу я задать вам один вопрос?
-- Кажется, ты уже задал один вопрос. -- Дамблдор улыбнулся. -- Тем не менее можешь задать еще один.
-- Что вы видите, когда смотрите в зеркало? -- выпалил я, затаив дыхание.
-- Я? -- переспросил профессор. --Я вижу себя, Держащего в руке пару толстых шерстяных носков.
Я недоуменно смотрел на него.
-- У человека не может быть слишком много носков, -- пояснил Дамблдор. -- Вот прошло еще одно Рождество, а я не получил в подарок ни одной пары. Люди почему-то дарят мне только книги.
Уже в спальне я вдруг осознал, что Дамблдор не был со мной откровенен. Но с другой стороны, подумал я, спихивая с подушки спавшего на ней Паршивца, это был очень личный вопрос.
Глава 13 НИКОЛАС ФЛАМЕЛЬ
Дамблдор убедил меня не искать больше зеркало Еиналеж. И на следующий день после разговора с профессором я убрал мантию-невидимку в чемодан.
Я хотел бы иметь возможность с такой же легкостью убрать из памяти то, что я видел в зеркале, но это мне не удавалось. Мне начали сниться кошмары. Каждую ночь мне снилось, как мои родители исчезают во вспышке зеленого света под пронзительный холодный смех.
-- Вот видишь, Дамблдор был прав, когда сказал, что это зеркало может свести тебя с ума, -- заявил Рон, когда я рассказал ему о своих снах.
Гермиона, которая вернулась с каникул за день до начала семестра и которой я и Рон рассказали абсолютно все -- ведь мы были друзьями, -- смотрела на вещи по-другому. Она разрывалась между Ужасом, в который ее приводила одна только мысль о том, что я три ночи подряд бродил по школе ("Подумать только, что было бы, если бы тебя поймал Филч!" -- постоянно восклицала она), и разочарованием по поводу того, что мне не удалось узнать, кто такой Николас Фламель.
Мы уже почти утратили надежду отыскать имя Фламеля в одной из библиотечных книг. Хотя я по прежнему не сомневался в том, что уже встречал это имя. Когда начался семестр, мы стали снова забегать в библиотеку в перерывах между уроками и в течение десяти минут лихорадочно листали первые попавшиеся под руку книги.
Конечно, можно было бы ходить в библиотеку после занятий, но Гермиона все свободное время посвящала домашним заданиям и внеклассному чтению, а у меня свободного времени вообще почти не было, потому что возобновились тренировки по квиддичу.
Вуд заставлял своих подопечных тренироваться на пределе возможностей. Он увеличивал продолжительность тренировок и их частоту, и даже бесконечные дожди, пришедшие на смену снегу, не могли остудить его пыл. Близнецы Уизли жаловались, что Вуд стал настоящим фанатиком, но я был на стороне своего капитана. Я знал, что если мы выиграем следующий матч -- против сборной халфпафа, -- то по очкам обойдем Слизерин. И это впервые за семь последних лет.
Впрочем, я поддерживал Вуда не только потому, что хотел выиграть, -- я обнаружил, что после тяжелых, изматывающих тренировок мне почти не снятся кошмары.
Во время очередной тренировки -- в тот день шел сильный дождь, и стадион превратился в грязную лужу -- Вуд принес команде плохие новости.
Возможно, он и держал бы их при себе, боясь уронить боевой дух своих игроков, но вышло так, что он жутко разозлился на близнецов Уизли, которые, поднявшись в воздух, бомбардировали друг друга мячами и делали вид, что вот-вот упадут со своих метел.
-- Да хватит вам дурачиться! -- внезапно заорал Вуд -- Вот из-за такой ерунды мы вполне можем проиграть матч! Чтобы вы знали, судить игру будет Снейп, а уж он использует любой повод для того, чтобы записать на наш счет штрафные очки!
Услышав это, Джордж Уизли на самом деле свалился с метлы.
-- Судить будет Снейп? -- невнятно пробормотал он, поднимаясь с земли и выплевывая забившуюся в рот грязь. -- Что-то не припомню, чтобы он когда-нибудь судил игры. Да, от него справедливого судейства ждать не придется -- он ведь понимает, что в случае победы мы обойдем его любимчиков.