-- Я никогда бы не поверила, что вы способны на такой поступок, -- медленно выговорила она. -- Мистер Филч сказал, что вы поднимались на астрономическую башню. Сейчас час ночи. Объяснитесь.
В первый раз за все время своего пребывания в школе Гермиона не нашла что ответить. Она застыла, как статуя, глаза опустились и уткнулись в пол.
-- Кажется, я понимаю, что происходит, -- произнесла наконец профессор МакГонагалл, не дождавшись ответа. -- Не надо быть гением, чтобы догадаться. Вы скормили Драко Малфою идиотскую историю про дракона, рассчитывая, что он посреди ночи выйдет из спальни и наткнется на кого-то из преподавателей. Что ж, я уже его поймала. Видимо, вы полагаете, что это смешно, что не только Малфой клюнул на вашу историю, но и Невилл Лонгботом?
Я поймал взгляд Невилла и попытался сказать ему без слов, что это неправда, потому что вид у Невилла был ошеломленный и оскорбленный. Мне было жаль неуклюжего беднягу Невилла, ведь он, такой пугливый и нерешительный, нашел в себе силы, чтобы выйти ночью из спальни и попробовать найти меня, чтобы предупредить нас.
--Это омерзительно!--заключила профессор МакГонагалл. --Подумать только--четверо учеников бродят ночью по школе! Раньше такого никогда не случалось! Я думала, что вы куда разумнее, мисс Грейнджер. А что касается вас, Поттер, я думала, что принадлежность к факультету Гриффиндор значит для вас куда больше. Что ж, вы все трое будете наказаны -- да, и вы тоже, мистер Долгопупс, ничто не дает вам права ходить по школе посреди ночи, тем более сейчас, когда это особенно опасно. Кроме дисциплинарного наказания, вы получаете пятьдесят штрафных очков.
-- Пятьдесят? -- с трудом выдохнул я. С таким штрафом Гриффиндор терял свое первенство в Кубке школы -- первенство, установлению которого я лично способствовал во время последнего матча по квиддичу.
-- Пятьдесят очков каждый, -- добавила профессор МакГонагалл, шумно выдыхая воздух -- ноздри ее длинного тонкого носа широко раздувались.
-- Профессор, пожалуйста... -- взмолилась Гермиона
-- Вы не можете... -- подхватил я.
- она вообще нормальная у вас?
- обычно да. просто мы её вывели из себя. хотя накозание в запретном лесу тоже наводит мысли о не самом лучшем состоянии разщума нашего декана.
-- Не говорите мне, что я могу и чего не могу, вы поняли, Поттер?! А теперь возвращайтесь в спальню. Мне никогда в жизни не было так стыдно за Гриффиндор!
Минус сто пятьдесят очков. Теперь факультет Гриффиндор оказывался на последнем месте. Возможно, он еще мог выиграть Кубок по квиддичу, но в соревновании между факультетами ему не победить. И все из-за того, что мы потеряли сто пятьдесят очков за одну ночь. Мне казалось, что сердце мое вот-вот разорвется на части, потому что шансов исправить ошибку не было.
Я не спал всю ночь. Я слышал, как плачет в подушку Невилл, но не знал, как его успокоить. Я знал, что Невилл, как и я сам, больше всего боится рассвета. А точнее, того, что случится, когда весь факультет узнает, что мы сделали.
Поначалу никто не понял, что произошло, и, глядя на огромную доску, на которой фиксировались очки факультета, все подумали, что это ошибка. Такого просто не могло быть -- ну представьте, как может получиться, что утром у факультета стало на сто пятьдесят очков меньше, чем было вечером? Но уже через час после подъема все выяснилось -- что во всем виноват Гарри Поттер, знаменитый Гарри Поттер, член сборной команды по квиддичу и герой двух последних матчей. Он и еще двое глупых первоклашек
Я, еще вчера бывший самым популярным учеником школы и всеобщим любимцем, в одно мгновение превратился в самого презираемого и ненавидимого. Даже школьники с факультетов Халфпаф и Равенкло резко изменили свое отношение ко мне, потому что всем хотелось, чтобы Слизерин наконец уступил школьный Кубок кому-то другому. Куда бы я ни пошел, на меня показывали пальцами и во весь голос, даже не пытаясь перейти на шепот, произносили в его адрес всякие обидные слова. Только школьники из Слизерина при виде меня начинали рукоплескать и громко выкрикивать: "Мы твои должники, Поттер!"
Поддерживал меня только Рон.
-- Вот увидишь, через несколько недель все об этом забудут, - успокаивал он меня. - Фред и Джордж за то время, пока они здесь, получили тонны штрафных очков, а их все равно все любят.
-- Но они ведь никогда не получали по минус сто пятьдесят очков за один раз? -- грустно спросил я.
-- Ну, в общем, нет, -- признался Рон.
Было слишком поздно для того, чтобы как-то исправить свою ошибку, но я все равно поклялся себе ни во что не ввязываться. Пора было заканчивать с ночными похождениями и слежкой за Снейпом. Мне было так стыдно за свой проступок что я даже пошел к Вуду и предложил отчислить меня из сборной по собственному желанию.
-- Отчислить?! -- громовым голосом переспросил Вуд -- И что нам это даст? Если мы не будем выигрывать в квиддич, как же нам тогда зарабатывать очки?
Но даже квиддич потерял для меня свою привлекательность. На тренировках со мной никто не разговаривал, а если кто-то был вынужден обратиться к нему, то называл меня просто ловцом.
Гермиона и Невилл тоже страдали. Но хотя с ними, как и со мной, никто не разговаривал, им пришлось куда легче, чем мне, потому что они не были такими известными личностями. Однако Гермиона даже перестала, вопреки своему обыкновению, привлекать к себе внимание на уроках. Она сидела, опустив голову, и молча выполняла задания.
Я был почти рад, что до экзаменов осталось не так уж много времени. Подготовка к экзаменам и повторение пройденного помогали мне хоть ненадолго отвлечься от случившегося. Я, Рон и Гермиона после ужина возвращались в Общую гостиную, садились втроем и занимались до поздней ночи, запоминая составы сложнейших зелий, заучивая наизусть заклинания и контр-заклинания, зазубривая даты волшебных открытий и восстаний гоблинов.