На улице стояла ужасная жара. В огромном кабинете, в котором мы писали экзаменационные работы, было не только жарко, но и невыносимо душно. Перед экзаменами всем раздали специальные перья, заколдованные так, что тот, кто брал в руки это перо, лишался возможности хитрить.
У нас были и практические экзамены. Профессор Флитвик по одному приглашал нас в свой кабинет и требовал заставить плясать лежащий на столе ананас. Профессор МакГонагалл дала нам задание превратить мышь в табакерку. Количество полученных за экзамен очков зависело от того, насколько красивой получалась табакерка. Но если у табакерки были усы, балл автоматически снижался. А на экзамене у профессора Снейпа все жутко перенервничали, пытаясь вспомнить, как приготовить зелье, отнимающее память.
Я старался изо всех сил, пытаясь не обращать внимания на сильную колющую боль во лбу, которая беспокоила меня с той ночи в лесу. Невилл был убежден, что я просто перенервничал из-за экзаменов и именно поэтому не могу спать по ночам. Но правда заключалась в том, что каждую ночь я просыпался от старого кошмара. Только теперь он был еще кошмарнее, потому что, кроме вспышки ярко-зеленого света и ледяного смеха, во сне мне являлась закутанная в балахон фигура с лицом, закрытым капюшоном. С невидимого лица капала кровь.
Рон и Гермиона гораздо меньше беспокоились по поводу сохранности философского камня. Наверное, потому, что они не видели того, что видел в лесу я. А может быть, потому, что у них не было шрамов, которые горели бы огнем. Мысль о возможном появлении Вол-де-Морта их, конечно, пугала. Но он не приходил к ним в снах. К тому же они были так сильно заняты повторением пройденного, что у них не оставалось времени на то, чтобы беспокоиться насчет Снейпа.
Последним экзаменом была история магии. Нам предстояло в течение часа письменно ответить на вопросы о древних выживших из ума волшебниках -- кто из них изобрел самопомешивающиися котел и все в том же духе. А впереди нас ждала свобода. Целая неделя свободы до объявления результатов экзаменов. И когда профессор Винс сказал, что пора сдавать работы, я ликовал вместе с остальными.
- я думала, все будет гораздо сложнее, -- заметила Гермиона, когда мы вместе с другими учениками вышли на залитый солнцем школьный двор.
--Оказалось, что мне даже не надо было учить наизусть кодекс волков-оборотней тысяча шестьсот тридцать седьмого года и историю восстания Элфрика Нетерпеливого.
Гермиона всегда любила после экзамена обсуждать, написанную работу, но Рон заявил, что ему от этого становится плохо. И мы не спеша спустились козеру и сели под дерево. На берегу веселились близнецы Уизли и Ли Джордан -- они дергали за щупальца заплывшего на теплое мелководье кальмара.
-- Больше никаких повторений, -- вздохнул Рон, вытягиваясь на траве, и на его лице появилось выражение неописуемого счастья. -- А ты, Гарри, мог бы выглядеть и повеселее -- в конце концов до объявления результатов экзаменов у нас еще целая неделя.
Я потер лоб.
--Думаешь, я не хотел бы знать, что со мной происходит?! -- взорвался я. -- Шрам постоянно болит -- такое и раньше случалось, но редко. А сейчас боль вообще почти не проходит.
--Сходи к мадам Помфри,--предложила Гермиона
-- Но я же не болен, -- возразил я. -- Я думаю, это предупреждение... И оно означает, что мне грозит опасность...
- гарри, гарри. ну нельзя же так наплевательски относится к своему здоровью.
- Джейн, он реагирует только на вол-де-морта!
- а ты об этом тогда знал?
- нет. потом кусе на четвертом понял.
- мда. надо тебя обследовать. у нас в коллегии хорошая целительница. или в храм кинарет тебя сводить?
- он больше не болит.
- неважно. пусть посмотрят.
Рон безмятежно улыбнулся. Ему было слишком жарко чтобы серьезно задуматься над моими словами.
-- Расслабься, ведь Гермиона права, -- посоветовал он. -- До тех пор пока поблизости находится Дамблдор, камень в безопасности. И к тому же у нас нет доказательств, что Снейп узнал, как пробраться мимо Пушка. В прошлый раз пес едва не откусил ему ногу, так что теперь он не будет действовать в спешке. А Хагрид никогда никому не расскажет, как усмирить Пушка. Скорее, Невилла возьмут в сборную Англии по квиддичу, чем Хагрид предаст Дамблдора.
Я кивнул, но он не мог избавиться от неясного ощущения, что есть что-то важное, о чем я забыл. Я попытался объяснить то, что он чувствует, но Гермиона меня перебила.
-- Во всем виноваты экзамены, Гарри, -- заявила она.--Я, например, прошлой ночью проснулась и начала листать тетрадь по трансфигурации и только через час вспомнила, что этот экзамен мы уже сдали.
Это звучало убедительно. Но я не сомневался, что беспокоящее его чувство не имеет к экзаменам никакого отношения. Я уставился в ярко-голубое небо, заметив летящую в сторону замка сову. В клюве у нее было письмо. Единственный, от кого Гарри получал письма с совой, был Хагрид. Хагрид, который никогда не предаст Дамблдора. Хагрид, который никогда никому не расскажет, как пройти мимо Пушка... Никогда... Но... Дракон! кто ему его дал?
Я резко вскочил на ноги.
-- Ты куда? -- сонно поинтересовался Рон.
-- Я только что кое о чем вспомнил, -- пояснил я. Лицо мое побелело. -- Нам надо срочно пойти к Хагриду.
-- Зачем? -- десять минут спустя уже в сотый раз спрашивала Гермиона, пытаясь не отстать от меня несущегося впереди.
-- Вы не думаете, что все это очень странно?
Наконец произнес я, взбираясь по поросшее травой склону.
-- Странно, что больше всего на свете Хагрид мечтал о драконе. И тут вдруг появился незнакомец, у которого чудесным образом в кармане оказалось яйцо дракона. Ведь разведение драконов запрещено. А как вы думаете, сколько людей с драконьими яйцами в карманах бродит по Англии? И скольким улыбается удача, и они встречают своего Хагрида? Почему же я раньше об этом не подумал?