Заклинание осветило подземелье яркой вспышкой огня. Дверь за спиной верзилы распахнулась с такой силой, что его отбросило к противоположной стене. И моим глазам предстало чудовище, при виде которого я вскрикнул, но, к счастью, беззвучно.
Огромное, приземистое, мохнатое тело, неразбериха бесчисленных черных ног, мерцание множества глаз и пара острых как бритвы жвал -- не то скорпион, не то паук огромных размеров. Реддл снова поднял волшебную палочку, но опоздал. Спасаясь бегством, чудище перекатилось через него, пронеслось по коридору и пропало из глаз. Реддл с трудом поднялся на ноги, глядя ему вслед, опять взялся за палочку, но великан прыгнул на него, вырвал палочку и, швырнув Реддла на пол, дико заорал: "Не-е-е-т!"
Происходящее закружилось в моих глазах, и сейчас же упала тьма, я куда-то провалился и плашмя шлепнулся к себе на постель в спальне гриффиндорской башни. Открытый дневник Реддла как ни в чем не бывало покоился у него на животе.
Не успел я отдышаться, дверь спальни отворилась и вошел Рон.
-- Вот ты где, -- сказал он. Я сидел на кровати. Я был весь в поту, и меня била крупная дрожь.
Рон встревоженно подошел ко мне:
-- Что с тобой?
-- Это был Хагрид, Рон. Хагрид открыл Тайную комнату пятьдесят лет назад.
Глава 14
КОРНЕЛИУС ФАДЖ
Рон, я и Гермиона давно знали, что Хагрид питает несчастное пристрастие к чудовищным, уродливым созданиям. В первый год нашей жизни в Хогвартсе он пытался вырастить дракона в своей маленькой лесной хижине, а уж его громадного трехглавого пса, которого он нежно окрестил Пушок, мы точно не скоро забудем. И я был уверен: если еще мальчишкой Хагрид услыхал легенду о чудовище, скрывающемся в замке, то бесстрашно полез бы куда угодно, лишь бы взглянуть на него хоть краешком глаза. А дальше... Возможно, ему стало совестно держать зверя в клетке, и он решил выпустить его, дать возможность поразмять бесчисленные ноги... я даже вообразил себе, как тринадцатилетний Хагрид надевает на него ошейник с поводком. Но точно так же мне было ясно -- Хагрид никогда, ни при каких обстоятельствах не мог бы никого убить.
Я уже почти жалел, что проник в тайну дневника. Рон с Гермионой снова и снова требовали от меня всех подробностей путешествия по закоулкам памяти Реддла -- меня тошнило от бесконечных пересказов и разговоров, которые за ними следовали.
-- Реддл мог поймать не того человека, -- утверждала Гермиона. -- Возможно, был какой-то другой монстр, нападавший на людей.
-- Да сколько же тут, по-твоему, этих монстров? -- хмуро спрашивал Рон.
-- Мы знаем, что Хагрида когда-то давно исключили из школы, -- печально признавал я. -- И нападения после этого прекратились, иначе Реддл не получил бы особой награды...
Рон подошел к делу с другой стороны:
-- Реддл был тогда чем-то вроде Перси. Кто его просил доносить на Хагрида?
-- Но ведь чудище кого-то убило, -- возразила Гермиона.
-- И школу могли бы закрыть. Реддлу пришлось бы возвращаться к маглам, в какой-то ужасный приют, -- добавил я. -- У него есть одно оправдание -- он хотел спасти школу.
Рон подергал себя за губу, потом нерешительно спросил:
-- Ты ведь встретил Хагрида в Лютном переулке, да?
-- Он покупал средство от плотоядных слизней, -- поспешно ответил я.
Все трое замолчали. Молчали долго. Наконец Гермиона, запинаясь, высказала то, о чем мы все сейчас думали:
-- Может, нам следует пойти и поговорить с самим Хагридом?
-- Радостная будет встреча, -- хмыкнул Рон. -- Привет, Хагрид, скажи-ка нам, ты в последнее время не напускал на школу никого ужасного и волосатого?
Порешили все-таки ничего Хагриду не говорить, если только не будет нового нападения. И чем дольше не появлялся тот загадочный бестелесный голос, тем сильнее становилась надежда, что им никогда не придется спрашивать Хагрида, почему его исключили из школы.
Минуло уже почти четыре месяца с тех пор, как Джастин и Почти Безголовый Ник окаменели, и теперь чуть ли не все уверились, что злодей, кто бы он ни был, сгинул совсем и никогда больше в Хогвартс не явится. Пивзу окончательно наскучила песня "Гарри Поттер, ты злодей", а Эрни МакМиллан смягчился до такой степени, что как-то на травологии вполне вежливо попросил меня передать ему корзинку с прыгающими поганками. В марте несколько мандрагор закатили в теплице номер три шумную, безобразную вечеринку, чрезвычайно порадовав профессора Стебль.
-- Раз они стали лазать друг к другу в горшки, значит, они совсем созрели, -- объяснила она мне. -- И скоро мы сможем вернуть к жизни тех несчастных в больничном крыле.
* * *
На пасхальных каникулах второкурсникам подкинули новую тему для размышлений. Надо было выбрать предметы для третьего года обучения, к чему Гермиона отнеслась со всей серьезностью.
-- От этого зависит наше будущее, -- сказала она Рону и мне, когда мы втроем принялись изучать список новых предметов, помечая их галочками.
-- Я бы хотел отказаться от зелий, -- заметил я.
- тебе настолько не нравится предмет?
- мне настолько не нравился учитель, Джейн.
-- Нельзя, -- мрачно возразил Рон. -- Все старые предметы остаются. -- Если бы позволили что-нибудь выкинуть, я бы вычеркнул защиту от темных искусств.