-- Это... м-м... вряд ли связано с Тайной комнатой, -- перебил его Перси. Рон удивленно поднял брови:
-- Тебе что-то известно?
-- Нет, но... Если уж зашла речь о секретах... Джинни... Мы с ней тут столкнулись... Недавно... Когда я -- ну, ты не подумай, -- короче, дело в том, что она видела меня, когда я не совсем обычно себя вел. И я попросил ее никому об этом не говорить. Судя по всему, она сдержала слово. Но это сущий пустяк, правда...
Я никогда еще не видел Перси таким смущенным.
-- Что же ты такое делал, Перси? -- лукаво улыбнулся Рон. -- Открой нам свой секрет, мы не будем смеяться...
Но Перси, как всегда, оставался серьезным.
-- Дай мне, пожалуйста, вон ту булочку, Гарри. Я страшно хочу есть...
Я понимал, все тайны могут завтра раскрыться и без моей с Роном помощи, и все-таки решил поговорить с Плаксой Миртл, если представится случай. К моей радости, случай представился. После полудня Гилдерой Локхарт сопровождал нас на историю волшебства.
Локхарт, сто раз на день повторявший, что опасности больше нет (это как раз могло свидетельствовать об обратном), был искренне убежден, что платит непомерную цену за дежурства и другие охранные меры: волосы у него были не завиты и золотом не отливали -- еще бы, ведь он полночи провел на ногах, патрулируя четвертый этаж.
-- Помяните мое слово, -- начал он, когда класс свернул за угол, -- первое, что скажут ожившие изваяния: "Это был Хагрид". Говоря откровенно, я поражаюсь, почему профессор МакГонагалл до сих пор не отменила эти обременительные меры безопасности.
-- Полностью согласен с вами, сэр, -- поддакнул я, отчего Рон в изумлении выронил книги.
-- Спасибо, Гарри, -- благосклонно ответил Локхарт и остановил гриффиндорцев, пропуская длинную колонну халфпафцев.
-- К чему все эти ночные бдения, прогулки с учениками между уроками, у преподавателей и без того хватает дел! Излишняя предосторожность!
-- Вы совершенно правы, сэр, -- кивнул я, и тут Рон смекнул, что к чему.
-- Почему бы, сэр, вам прямо сейчас не отказаться от этой чепухи? -- сказал он. -- Осталось всего-то пройти один коридор...
-- А ты знаешь, Уизли, я, пожалуй, последую твоему совету, -- решил Локхарт. -- Мне надо пойти подготовиться к следующему уроку.
И Локхарт поспешно удалился.
-- Подготовиться к уроку! -- хмыкнул ему вслед Рон. -- Волосы пошел завивать...
Сделав вид, что ищем что-то в карманах, мы подождали, пока класс нас обгонит, повернули обратно и стремглав бросились к туалету Плаксы Миртл. Все пока шло как по маслу.
-- Поттер! Уизли! Что вы здесь делаете? -- остановил нас грозный голос профессора МакГонагалл.
-- Мы тут... Мы это... -- замялся Рон. -- Мы собирались пойти...
-- Повидать Гермиону, -- пришел другу на помощь я.
И Рон, и профессор МакГонагалл взглянули на меня с нескрываемым удивлением.
-- Мы ее не видели сто лет, профессор, -- наступив Рону на ногу, продолжал как ни в чем не бывало я. -- И решили потихоньку сбегать в больничное крыло... Поймите, мандрагоры уже поспели... и... стало спокойнее...
Профессор МакГонагалл какое-то время внимательно глядела на меня, я ожидал, что сейчас последует очередное увещевание. Но МакГонагалл заговорила тихим, прерывающимся голосом.
-- Да... разумеется... я понимаю, как это тяжело друзьям... Конечно, Поттер, конечно, пойдите навестить мисс Грэйнджер. Я извещу профессора Бинса о причине вашего отсутствия. Скажите мадам Помфри, что я разрешила... -- И на ее всегда строгие глаза, к моему изумлению, навернулись слезы.
С трудом веря, что удалось избежать неприятностей, я с Роном свернули за угол и отчетливо услышали, как профессор МакГонагалл, шмыгнув носом, высморкалась.
-- Здорово! -- произнес Рон с чувством. -- Лучше ты еще ничего не выдумывал!
И мы зашагали в больничное крыло, постучали в дверь и сказали в щелку мадам Помфри, что профессор МакГонагалл позволила нам навестить Гермиону.
Мадам Помфри пустила нас, правда с большой неохотой.
-- Какой смысл навещать оцепеневших, -- проворчала она.
И мы, присев возле Гермионы, признали ее правоту. Гермиона не подавала ни малейших признаков жизни и, конечно, не сознавала, что у нее гости. Сказать ей, что совсем скоро все будет хорошо, -- все равно что говорить с ее тумбочкой.
-- Вот было бы здорово, если бы она видела преступника. -- Рон печально глядел на неподвижное лицо Гермионы. -- Ведь если он сбежал из замка, никто никогда не узнает...
Но я смотрел не на лицо, а на правую руку, лежащую поверх одеяла, пальцы были сжаты в кулак, из кулака что-то торчало. Я наклонился и увидел клочок бумаги.
Не сомневаясь, что мадам Помфри где-то рядом, я молча указал на него Рону.
-- Постарайся вытащить, -- шепнул Рон, передвинув свой стул, чтобы заслонить меня. И стал следить за дверью -- вдруг кто войдет.
Дело оказалось довольно трудным. Пальцы Гермионы крепко держали бумагу, я потянул кончик, боясь оторвать. Отпустил, потянул одну сторону, потом другую, опять отпустил, и, наконец, после долгих усилий высвободил бумажку из окаменевших пальцев.
Это была страница, вырванная из какой-то очень старой библиотечной книги. Я торопливо разгладил ее. Рон, сгорая от любопытства, тотчас навалился мне на плечо.