-- Она не очнется, -- произнес тихий голос.
так, это еще кто? Я выпрямился и, как был на коленях, круто обернулся.
Высокий темноволосый юноша стоял, прислонившись к ближайшей колонне, и наблюдал за мной. Контуры его фигуры были странно расплывчаты, словно я видел его сквозь мутноватое стекло, однако ошибиться было невозможно.
-- Том? Том Реддл?
Реддл кивнул, пристально глядя на меня.
-- Что это значит: она не очнется? -- я ощутил безысходную, безнадежную тоску. -- Она не... Она не...
-- Она пока жива, -- сказал Реддл. -- Но только пока.
я уставился на него. Том Реддл учился в Хогвартсе пятьдесят лет назад, но здесь он стоял в таинственном, неясно обволакивающем свете ни на день старше шестнадцати лет.
-- Ты что, призрак? -- спросил я нерешительно.
-- Воспоминание, -- ответил Реддл спокойно. -- Полвека был заключен в дневнике.
Он указал на огромный палец стопы. Рядом с ним на полулежал открытый маленький черный дневник -- тот самый, что мы нашли в туалете Плаксы Миртл. На миг я изумился, увидев его, но сейчас меня занимали более неотложные дела.
-- Помоги мне, Том. -- я снова поднял голову Джинни. -- Давай унесем ее отсюда. Василиск где-то здесь, не знаю где, но он может появиться в любую минуту. Пожалуйста, помоги...
Реддл не шелохнулся. Я, напрягшись, с трудом поднял Джинни и потянулся за волшебной палочкой. Но ее не было.
-- Ты не видел мою палочку?
Я поднял глаза -- Реддл по-прежнему наблюдал за мной, моя волшебная палочка вращалась в его бледных пальцах.
-- Спасибо, -- сказал я, протягивая за ней руку.
Улыбка скривила углы рта Томаса Реддла. Он продолжал смотреть на меня, лениво крутя палочку.
-- Послушай, -- под тяжестью Джинни у меня сводило руки, -- надо скорее уходить отсюда! Появится василиск, и тогда...
-- Он не появится, если не позвать, -- равнодушно бросил Реддл.
какая же она тяжелая. Я опустил Джинни на пол, не в силах больше держать ее.
-- Объясни, что происходит! И пожалуйста, верни мне волшебную палочку. Она может скоро понадобиться.
Улыбка на лице Реддла стала шире.
-- Она тебе больше не понадобится.
-- Почему не понадобится?
У Реддла едва заметно раздулись ноздри.
-- Я долго ждал этой минуты, Гарри Поттер. Возможности увидеть тебя. Поговорить с тобой.
-- Том, -- я начал терять терпение, -- нет у нас этой возможности. Мы в Тайной комнате. Давай поговорим в другом месте.
-- Мы будем говорить именно здесь, -- промолвил с той же улыбкой Реддл, пряча волшебную палочку в карман.
я растерянно смотрел на него. Творилось что-то неладное.
-- Что случилось с Джинни? -- произнес я медленно.
-- Интересный вопрос, -- любезно ответил Реддл. -- Но это длинная история. Причина ее нынешнего состояния в том, что она открыла сердце и свои маленькие секреты некоему невидимому незнакомцу.
-- Ничего не понимаю! О чем ты?
-- Дневник, -- пояснил Реддл. -- Мой дневник. Малышка Джинни писала в нем много месяцев, поверяя мне свои ничтожные горести и печали: ее дразнит брат, ей приходится носить поношенную мантию, учиться по старым учебникам. -- Тут глаза Реддла сверкнули. -- Как слаба ее надежда понравиться знаменитому, прекрасному, великому Гарри Поттеру...
За всю беседу Реддл ни разу не оторвал глаз от моего лица-- они выражали какую-то странную алчность.
-- Смертельная скука -- выслушивать глупенькие излияния одиннадцатилетней девчонки, -- продолжал он. -- Но я был терпелив. Я отвечал, я проявлял сочувствие, я был добр. И Джинни полюбила меня: "Никто никогда не понимал меня так, как ты, Том... Я так рада, что у меня есть этот дневник и я могу ему довериться... Это все равно что иметь друга, который всегда с тобой, неотлучно..."
Реддл расхохотался леденящим хохотом, дико не соответствующим облику шестнадцатилетнего подростка. От его хохота у Гарри на голове зашевелились волосы.
-- Если уж я решил, Гарри, то непременно очарую того, кто мне нужен. Джинни изливала душу, а мне как раз ее душа и была нужна. Я впитывал ее глубинные страхи, самые потаенные секреты и наливался жизненными соками, становился крепче, сильнее. Моя мощь так выросла -- куда там маленькой мисс Уизли. У меня накопилось столько энергии, что я начал обратное излияние -- напитал мою маленькую подружку моими собственными секретами -- секретами теперь уже моей души...
-- Какой-то бред! -- У меня пересохло во рту.
-- Так ты еще ничего не понял, Гарри Поттер? -- вкрадчиво спросил Реддл. -- Это ведь Джинни Уизли открыла Тайную комнату. Это она передушила школьных петухов и малевала на стенах угрожающие послания. Она натравила змею Слизерина на четырех грязнокровок и на кошку этого сквиба.
-- Неправда, -- прошептал я.
-- Правда, -- невозмутимо сказал Реддл. -- Естественно, поначалу она не понимала, что делает. Ах, как это было забавно! Вот послушай ее последнюю запись в дневнике. "Дорогой Том, -- стал он читать вслух, поглядывая на искаженное мое ужасом лицо. -- Мне кажется, что я теряю память. Вся моя мантия в петушиных перьях, а я понятия не имею, откуда они взялись. Дорогой Том, я не могу вспомнить, что делала в ночь на Хэллоуин. Тогда кто-то напал на кошку, а светящейся краской была перемазана я. Дорогой Том, Перси постоянно твердит, что я стала бледная и сама не своя. Думаю, он подозревает меня... Сегодня было еще одно нападение, и я опять не помню, где была. Том, что мне делать? Мне кажется, что я схожу с ума... Похоже, это я нападаю на всех, Том!"