Лыжи у всех также были самодельными, но делали их уже не мы сами. Я свои купил у старшего соседского парня Володи Соловьева. Он на них катался лет десять с горок и трамплинов, задняя часть лыж потрескалась, и он их отпилил, поэтому задняя часть была укороченной. Они были толстыми и абсолютно не гнулись. Но снизу лыж была продольная канавка, как в настоящих лыжах, у других ребят лыжи были гораздо хуже. На этих лыжах я объездил все ближние и дальние горки, спустился со всех трамплинов и не сломал. На лыжах мы не ходили, просто катались с горок. Ходили, если так можно сказать, только до горки и обратно, никакой техники ходьбы, никакой скорости.
Один раз с осени было много воды и залило низ наших огородов. Этой зимой отец Толи Осипенко дядя Алеша сделал нам карусель из старого колеса от телеги и двух жердей. К длинной жерди привязывались санки, а с мощью короткой карусель раскручивалась. В общем зимой было не скучно. Ранней весной, втайне от родителей, устраивали плавание на льдинах, отталкиваясь шестами от дна. Иногда при этом купались, то есть проваливались ногами в холодную воду. Как-то раз плавали на льдине в сажалке возле дома Коли Грека. Детей на льдине набралось много и край льдины обломился, но никто не пострадал, все успели выскочить на берег. Но остался острый длинный кусок, на который кто-то мог встать и провалиться. В целях безопасности плавания попросили Ивана, сводного брата Коли Грека, принести топор и обрубить этот кусок льдины. Иван принес топор и вместо того чтобы отрубить этот кусок, ударил топором льдину посередине. Льдина раскололась на две части. Не промочив ног выскочить успели не все. Последняя льдина была испорчена, и навигация закрылась.
Летом особых игр не было. С соседскими женщинами я иногда ходил в лес за земляникой и грибами. В основном ходили в ближний сосновый лес, который начинался сразу за колхозными коровниками. Он небольшой, порядка 500 метров в длину и ширину, и заблудиться в нем было невозможно. В нем мы собирали в основном маслята и сыроежки. Иногда попадались рыжики и подберезовики. Белые встречались крайне редко, не больше десятка за весь сезон. Лес был весь исхоженный людьми вдоль и поперек, и собрать там много грибов было невозможно.
За этим лесом, сразу за дорогой на хутор Хомино, начинался большой лес, который назывался Бабкивський, по названию части села, называемой Бабкивка. Где он заканчивался я не знаю. Говорили, что по нему можно дойти аж до Чернигова. В этом лесу и грибов, и земляники было гораздо больше, но была, и реальная опасность заблудиться. Самостоятельно я начал ездить в него велосипедом только в шестом классе. Но и при этом существовала опасность забыть в каком месте оставил велосипед и потерять его. Пару раз я очень долго искал оставленный велосипед и с трудом находил его, проклиная все на свете.
Грибы обычно жарили, а маслята отваривали и заправляли мелко натертым чесноком. Из сыроежек варили грибной суп. Это было неплохое разнообразие к нашей пище. Соленые грибы я никогда не пробовал. Солил грибы только дед Семен, который жил возле Коли Грека. Он мне рассказывал, как нужно солить, но я ни разу не попробовал это делать. Один раз даже набрал для этого черных груздей, но потом их просто отварил и пожарил. Когда я уже учился в военном училище, мы с Аллой как-то купили в Нежине белых грибов, приехали домой в Вертиевку и пожарили их не отваривая. По вкусу получилась жаренная картошка. Мы не знали, что сначала их нужно отварить.
Летом ребята лазили в колхозный сад за яблоками, а иногда и в чужие огороды за дынями и арбузами. У меня дома были и яблоки, и дыни, и арбузы, но я лазил вместе с ними – за компанию, рискуя получить от сторожа заряд соли в задницу. Старшие товарищи рассказывали, как эту соль потом вымывать, если что. Правда в колхозном саду росли яблоки «заячьи мордочки», очень вкусные, таких у нас дома не было. Яблоки набирали за пазуху в майку, потом садились где-нибудь в укромном местечке и съедали. Однажды, на обратном пути из колхозного сада нас застал дождь с грозой, и мы спрятались под большой вербой, которая росла возле одного из домов недалеко от окраины села. Пережидали дождь мы довольно долго, съели все яблоки, и когда дождь начал утихать, решили бежать дальше домой. Успели отбежать метров на пятьдесят, когда грянул гром такой силы, что мы невольно присели. Верба, под которой мы стояли, вспыхнула как свечка. Видно родились мы если не в рубашках, то по крайней мере в майках.
Один раз сходили летом на рыбалку. Наша речка Крутоносовка летом пересыхает, но возле засол-завода она перекрыта дамбой и там летом сохраняется вода для нужд завода. Это далеко, больше 2-х км, но ближе водоема, где может быть рыба, нет. Я сделал крючок из иголки, раскалив ее над свечкой и согнув нужным образом. Поплавок вырезал из пенопласта, вместо лески использовал суровую нитку. Из сухого орешника сделал удилище. Взял с собой хлеба для наживки и толпой человек в пять мы пошли к водоему. Вопреки моему ожиданию, воды там оказалось не так уж и много. Закинули удочку и стали ждать. Рыбу не видно было, а вот головастики плавали в изобилии. Им почему-то понравился мой поплавок, и они стали его грызть. За два часа, которые мы там просидели, половину поплавка они съели. Но рыба так и не клюнула.